Хозяин урмана (сборник). Дмитрий Федотов

дымили небольшие плавильные печи. Но металл при всем при том у татар получался преотличный! Говорили, что виной тому замечательный уголь, коего под местными горами хранится немеряно.

      В Кузнецкой слободе я приобрел себе прекрасный охотничий нож с костяной рукоятью и легким муаровым рисунком на отполированном лезвии. Приобретя здесь же прочный кожаный чехол, я тут же привесил нож на пояс и ходил весь день, поглаживая то и дело теплую рукоять.

      Семен мою покупку одобрил, сам же обзавелся в шорных рядах кожаным кисетом, расшитым красной и синей нитью по местным обычаям.

      И вот когда мы уже порядком подустали и намеревались где-нибудь присесть перекусить, за моей спиной вдруг раздался зычный голос:

      – Да неужто это Степан Крашенинников?!

      Враз обернувшись, я увидел, что к нам, раздвигая толпу могутными плечами, стремительно приближается смутно знакомый мне человек. Но лишь когда он подошел вплотную, я с радостью признал в нем своего двоюродного брата Федора.

      – Какими судьбами ты оказался в наших краях? – гудел Федор, обнимая и хлопая меня по спине так, что ребра затрещали.

      – Разве ты не слышал о Великой северной экспедиции? – в свою очередь удивился я.

      – Слыхал, конечно! В Кузнецке, почитай, месяц тому только и разговоров, что, мол, идет большой отряд ученых людей, самой императрицей отряженных, наш край изучать да описывать. Да ты-то в нем как очутился?

      – А мы вот с Семеном помощниками представлены к самому профессору Гмелину Ивану Георгиевичу из Питербурхской академии, – гордо сообщил я.

      – Ну да?! – расхохотался Федор. – Помощники профессора?..

      – Ничего смешного в этом я не вижу, сударь, – резко оборвал его Торопчин, гневно сверкая глазами и раздувая ноздри. – И если вам угодно и дальше потешаться над нами, то увольте! Мы вас не знаем!

      – Да ладно, Семен, – поспешил вмешаться я, – Федя же это не со зла. Он просто сильно удивлен.

      – Точно, братец! Удивлен безмерно, – кивнул Федор и предложил все еще надувшемуся Торопчину: – А давай-ка зайдем вон в тот кабак и выпьем мировую?

      Вдвоем мы завели слабо упиравшегося Семена в кабак, оказавшийся на удивление чистым и пристойным. Не в пример питербурхским подобным заведениям. Заказали по чарке хлебного вина и плошку вареного мяса со свеклой и морковью.

      За едой и разговорами время пролетело незаметно, и когда я спохватился, мои карманные часы показывали уже пять часов пополудни.

      – Извини, брат, – сказал я, – но нам с Семеном еще нужно кое-что прикупить в дорогу.

      – А что вы ищите? – поинтересовался Федор.

      – Да вот, хотим платье сменить, – пояснил я, – а то жаль кафтаны по лесам да болотам портить. Летом-то просто было: снял верх да в одних панталонах и рубахе целый день работаешь. А нынче вон сентябрь на носу, ночи совсем холодные идут. Да и днем особого тепла более не будет.

      – Да, у нас в Сибири погоды суровые, – кивнул Федор. – Я-то здесь пока