Магистр Великого Двора. Потерянные пути. Сергей Александрович Николаев

ими всеми.

      Кортагар окинул взглядом подходящих к лежащему на земле мужчине людей в черных кожаных куртках.

      – Конечно, – сжала кулаки Янали, – Как я сразу не поняла? Это не случайность, что целый рой низкоранговых внезапно оказались около столицы. Падальщики, проклятые псы, вечно ищущие наживы, обрели нового сильного покровителя в лице Наместника Великого Двора. Небеса на наши головы!

      Когда до центральных ворот оставалось шагов двести, Янали увидела Инлайс со спутниками, которой пришлось спешиться по приказу одного из псов Наместника и идти вместе со всеми без права объехать толпу людей и повозок по краю дороги.

      Люди выглядели напуганными – и не без причины, как оказалось. Возможно, не все слышали и видели, что произошло несколько сотен шагов назад, но поведение низкоранговых не сулило ничего хорошего.

      – Не положено, – донесло до Янали и она постаралась заглянуть поверх голов идущих впереди и узнать, что происходит у самых ворот: а там разворачивали всех обратно, непреклонно сообщая “Не положено”, “По указу Адреа де Ваноса вход закрыт”.

      – А нет, не всех, – продолжила Янали размышлять вслух, когда разглядела ручеек вельмож и магов, которых выдавали длинные плащи, изнутри обитые тканями разных оттенков красного, серого, и даже зеленого, – Всех решили затащить в столицу.

      – Странные они, – поддержал разговор Кортагар, – От этих, с зелеными подкладками, тянуться тонкие нитки, почти прозрачные. Как будто они почти утратили связь с источником своих сил.

      – Так и есть, – Янали не перестала удивляться Кортагару, чьих способней хватало видеть плетения, что не доступны человеческому и магическому взгляду; только отголоски, едва различимые волны – круги на воде – доходили до матушки и могли сообщать ей о приближении волшебника; а видеть плетения она не могла, и даже не понимала, как этому возможно научиться. – Они связаны с местом, где обрели силу. Но это касается только тех, кому дано внимать стихиям леса.

      Янали со спутниками пустили под самой крепостной стеной, строго настрого запретив заступать за невидимую линию и выходить на луг. Матушка покусывала губу, чтобы было ей не свойственно, и начинала понимать, что их всех ожидает в столице.

      Дойдя до восьмого сторожевого входа, они были вынуждены остановиться и ждать: после каждой входящей группы солдаты преграждали путь и ожидали приказа изнутри, что можно впускать следующих.

      Внутри было непривычно тихо.

      Янали посещала столицу лет восемь-девять назад и помнила многие домики и даже деревья, что прибавили в высоте и красоте крон. Единственное, что изменилось и исчезло – это гул голосов городских жителей.

      На прилегающих к восьмым воротам улицах не было людей и животных. И только немного пройдя вглубь улицы, Янали поняла почему: их путь был ограничен черными канатами, протянутыми через железные кольца на деревянных опорах; а через каждые двадцать метров стояли низкоранговые, следящие за порядком и окнами домов и таверн, что