Феодора – 4. Пираты. Сергей Афанасьев

помыла руки.

      Фео вернулась к Русу, и он автоматически вернул свою здоровую руку на место, благо девушка, опускаясь на коленки и вытирая виной тряпочкой руки, тут же раздвинула ноги.

      – Продолжим, – сказала она, вытягивая из сумки нитку для второго шва.

      Перекусила ее.

      А египтянин в это время присел возле гота. Тот уже еле шевелился, явно пытаясь провалиться куда-то в астрал, и там забыться, и ну их, все эти боли и прочие мучения – ведь там так хорошо!

      – Не спать! – жестко хлестнул египтянин гота по щеке. – Не спать, воин, иначе уснешь навеки, – хлестнул он еще раз.

      Глаза гота приоткрылись.

      – Как меня зовут? – резко спросил египтянин, наполняя кружку вином из кувшина.

      Гот что-то промычал.

      – Громче, я не слышу! – властно скомандовал египтянин, протянув нож служанке и жестами показав в сторону ближайшего факела.

      Она все поняла и тут же убежала.

      – Контар, – более внятно ответил несчастный гот.

      Египтянин кивнул и снова приподнял вялую голову раненого.

      – Пей, – поднес он кувшин с остатками вина. – До дна.

      Рус только вздохнул – тяжелораненых всегда жалко.

      Феодора в это время снова насадила нитку на иголку, снова промыла все в вине – и руки и инструмент.

      – Потерпи еще чуть-чуть, – мягко произнесла она, склоняясь к плечу Руса. – Это – предпоследний шов. Потом еще один – и все.

      Рус кивнул. Самое тяжелое – это первая боль. Потом привыкаешь. Да и в городище учили его – иди навстречу боли. Сам, первый. Желай ее. И Рус старался так и делать.

      – Ты как, потерпишь? Или еще вина? – поинтересовалась Феодора, поднося иглу вплотную к ране, но, замерев, заглянула в глаза юноше.

      – Потерплю, – усмехнулся он и девушка только улыбнулась в ответ.

      Рус хоть и был воин, но ему почему-то сильно не нравилось смотреть на то, как что-то острое входит в его тело. И поэтому он быстро отвернулся в сторону. Уперся глазами в гота.

      Там служанка, побоявшись перешагивать через мертвое тело и торопливо обежав его стороной, подала горячий нож.

      – Яблоко принеси, – обратился египтянин к ней, забирая нож. – Покрупнее.

      Девочка поспешно шагнула к Русу с Феодорой и замерла, растерянно глядя на бочонок с вином. Замерла и Феодора – девочка ей явно мешала.

      – Контар, яблоки закрыты, – обращаясь к египтянину, четко произнес Рус, ожидая появления боли и стараясь, как учили его, наслаждаться ею. – Мы обходились рукояткой кинжала в зубах, – добавил юноша.

      Египтянин только покосился в ответ.

      – Мой подопечный и перышко во рту не удержит, – тихо произнес он, после чего приподнялся и гортанно крикнул.

      – Кидоку!

      Надо же! – поразился Рус, в то время как Феодора быстро проткнула кожу. – Голос-то вполне командирский!

      Юноша, невольно морщась, мысленно покачал головой, стараясь отвлечься посторонними размышлениями. Однако непростой у нас подобрался экипаж! – думал он в то время как, нитка быстро протягивалась