Король франков. Владимир Москалев

куда-то.

      Можер отвернулся и увидел монаха. Тот, в коричневой рясе с откинутым капюшоном, стоял и с любопытством смотрел на спасителя. На вид этому человеку – не больше тридцати.

      – Ну что, брат, – улыбнулся нормандец, – натерпелся страху?

      – Теперь не миновать неприятностей, – промолвил монах, хмуро глядя вслед людям, уносящим викария.

      – Кому, тебе или мне?

      – Мне, конечно.

      – А если я возьму тебя под свою защиту?

      – Да ведь и тебе влетит, нормандец, когда узнают…

      – Мне? Ха-ха-ха! – Можер рассмеялся. – Кто же это посмеет, хотел бы я знать, выговаривать мне?

      – Епископ.

      – Плевать мне на него!

      – Он сильный. Они с королем никак не поделят власть.

      – Вот так король! Приказал бы задушить этого хорька – всех и делов-то.

      Монах вздохнул; болезненно поморщился, видимо, ныли раны на спине.

      Можер присел на бревно, лежащее поблизости, жестом пригласил монаха занять место рядом. Потом спросил:

      – Как тебя зовут?

      – Брат Рено.

      – Откуда ты?

      – Нищенствующий монах из ордена бенедиктинцев. Проповедую Божье слово.

      – Чего ты ввязался в перепалку с этим крысёнком? Ты же видел – он одержимый фанатик.

      – Я не спорил с ним. Меня взяли на площади, когда я разговаривал с народом. Видимо, кто-то доложил викарию, что у меня открылись глаза и заговорил разум, восстающий против Священного Писания.

      – Тебе не нравится Библия?

      – Я против тех, кто сочинил эту небылицу для глупцов, неспособных понять, что это вздор.

      Можер, улыбаясь, глядел на монаха. Этот человек начинал ему нравиться.

      – Скажи, брат Рено, ты и в самом деле готов критиковать это писание, продиктованное, как говорят, самим Богом? Я слышал твои высказывания о дохристианской, первой части Библии, которую называют Ветхим Заветом. Ты так же судишь и о Новом Завете?

      Монах с подозрением поглядел на Можера.

      – Почему я должен доверять тебе? Может, ты один из людей епископа, подосланный им, чтобы выудить из меня то, что я еще не успел сказать и, таким образом, иметь достаточно улик, чтобы отправить на казнь?

      – Нет, Рено, можешь мне поверить; граф Можер никогда не был шпионом! Просто я проезжал по этой улице и увидел, что тебя собираются стегать плетьми. В общем, мне не было до этого никакого дела, если бы не твой возглас, обращенный к архангелу Михаилу. Тогда я решил, что должен тебе помочь. Мы, норманны, к твоему сведению, почитаем святого Михаила как своего покровителя. То, что я сказал – святая правда, клянусь дорожным посохом Роллона Нормандского! И знай, приятель, нет клятвы для норманна страшнее этой, а для меня вдвойне, потому как Роллон – мой прадед.

      – А что ты делаешь в Париже? У тебя здесь знакомые?

      – Да, родственники, я приехал их навестить.

      – Кто же?

      – Король.

      У монаха отвисла челюсть:

      – Король Гуго – твой родственник?

      – Ну