На каждом шагу констебли. Найо Марш

доктор Натуш опустил газету и несколько секунд очень серьезно рассматривал миссис Тритуэй.

      На стенке бара в рамке висели небрежно напечатанные на машинке стишки.

      ЗНАКИ ЗОДИАКА

      Названья светил бесконечно просты,

      Легко их запомнить, ей-ей.

      Вот Дева, вот Овен, а там Близнецы,

      Стрелец, Скорпион, Водолей,

      Вот Рыба и Рак, Козерог и Весы,

      Вот Лев и Телец – заучи их скорей.

      – Очаровательно, не правда ли? – спросил Кэли Бард, обращаясь к Трой.

      – Магия имен собственных, – согласилась она. – Да еще таких. Конечно, это производит впечатление.

      – Мне их подарил один пассажир. Он сказал, что это из какой-то детской книжки, – пояснила миссис Тритуэй.

      – Напоминает считалку, – сказала Трой, подумав, что неплохо было бы нарисовать знаки зодиака и разместить их вокруг стихотворения.

      – Ну, мне пора вас кормить, – сказала миссис Тритуэй. Она позвонила в колокольчик. – Ленч сегодня холодный. Угощайтесь, пожалуйста, сами.

      Мистер Бард, не спросив Трой, заказал еще два мартини.

      – Благодарю, мне не надо, – отказалась она.

      – Ну что ж, – заметил он. – Отложим до обеда. Пусть нашим девизом будет умеренность.

      Трой видела, что мистер Бард решил за ней приударить. При данных обстоятельствах это ее никак не устраивало (независимо от того, был ли ей по сердцу такой поклонник). Мистер Бард, очевидно, понял, кто она, поскольку побывал на ее выставке. Наверняка он догадался, что Трой не хочет быть узнанной. Надо полагать, он собирается воспользоваться этим преимуществом, навязав ей себя в качестве союзника. Все это было вовсе ни к чему.

      В конце кругового диванчика рядом с доктором Натушем Трой заметила свободное место. Она положила себе салат и холодное мясо и села рядом с доктором. Он привстал и поклонился.

      – Надеюсь, вы довольны своей каютой? – спросил он. – Мне все очень понравилось.

      Он отложил газету. Взглянув на нее, Трой увидела свое изображение. Фотограф запечатлел ее в тот момент, когда она обменивалась рукопожатием с Особой, открывавшей ее выставку. Неужели доктор Натуш не узнал ее? «А что я так беспокоюсь? – одернула она себя. – Еще будь я кинозвездой, это могло бы вызвать переполох, но кого в наше время интересуют художники? Наверное, все дело в том, что я не умею разговаривать о живописи с людьми, которые ничего в ней не смыслят. Я начинаю мямлить и смущаться и веду себя как идиотка».

      Но доктор Натуш не стал говорить с ней о живописи. Он говорил о погоде, о предстоящей поездке, и речь его слегка напоминала брошюрки Компании увеселительных прогулок. «Мы увидим много исторических достопримечательностей», – сообщил он веско.

      В салоне появились мистер и мисс Хьюсон, типичные американские туристы, без особых претензий. Оба чистенькие, аккуратные, весьма практичные на вид. Мисс Хьюсон – светловолосая, низенькая, плотная. Мистер Хьюсон, высокий, худощавый мужчина, носил очки и слуховой аппарат.

      – Вот