Волчьи тропы. Юлия Цыпленкова

сказала мама, встав рядом со мной. – Лучших самцов собрала, – не без гордости добавила она. – Выбирай Рана: чую, быть ему вожаком.

      Я задрала нос и фыркнула. Мама укоризненно посмотрела на меня и проворчала:

      – Все волчицы сейчас уже приглядываются к самцам. Одна ты… – она махнула рукой, так и не договорив.

      Одна я, зато какая! Мама откинула занавеску, и я была вынуждена отойти в тень. К двум звереющим самцам выбежали отец и Наран. С другой стороны приближался вожак. Отец и брат сразу склонили головы, но Ори и Ран, никак не отреагировав, бросились друг на друга.

      – Стоять!

      Рев Гадара разнесся по поселению, заставив звякнуть оконные стекла, а нас с мамой склониться даже за пределами его видимости.

      Взбешенные волки тут же замерли. Вожак вклинился между ними. Теперь его голос не был слышен, но по резким жестам и так становилось ясно, что он отчитывает самцов, вступивших в единоборство раньше времени. Наконец Гадар взмахнул рукой, и соперники разошлись в разные стороны, продолжая оглядываться и скалиться, пока вожак не видел.

      – Охо, – вздохнула мама, отпрянула от окна и быстро поправила одежду.

      – Ой, – пискнув, я тоже отскочила в сторону.

      Вожак направлялся в наш дом. Отец шел рядом с ним, Наран позади. И что Гадару нужно?.. Дверь распахнулась, впуская волков, и мы с мамой замерли со склоненными головами. Вожак остановился на входе в комнату, и его взгляд остановился на мне.

      – Совсем взрослая стала, Айя, – сказал он, тепло улыбнувшись. – Уже самцы посреди бела дня дерутся за право назвать тебя своей.

      Гадар – единственный, кто кроме родных, называл меня Айей. В общем-то, это прозвище прилипло ко мне после того, как вожак подошел к нам с мамой, когда я только училась говорить. Он тогда поднял меня на руки и спросил:

      «Как тебя звать, маленькая волчица?»

      «Айя», – ответила я. И это был первый раз, когда я назвала свое имя.

      С тех пор он и мои родные звали меня Айей, все остальные – Айнарой или Айной.

      – Сына моего выберешь? – спросил вожак. – Еще немного, и Ран станет самым сильным волком в стае.

      – Ночь покажет, – ответила я, и мама незаметно погрозила мне пальцем.

      – Утром узнаем, – подмигнул Гадар и ушел.

      Мама и отец тоже ушли, о чем-то переговариваясь. Остались только мы с Нараном. Брат подошел ко мне и дернул за ухо.

      – Бестолочь ты, сестрица, – сказал он с улыбкой. – Сын вожака за тебя драться будет, неужели не лестно?

      – Пусть ему лестно будет, если меня заслужит, – ответила я, отвешивая ему легкий подзатыльник.

      – Глупая, ты ему давно нравишься. Он мне все уши прожужжал, про тебя все спрашивал. Ты же знаешь, уж коли волк выбрал…

      Я закрыла брату рот ладонью. Мама говорила, в Ночь Выбора сердце волчицы само зажигается страстью к своему избраннику, потому что невозможно устоять перед тем, кто готов за тебя отдать жизнь. Потому я подожду ночи, и тогда уже решу. А пока не хочу слушать уговоров. Все случится так, как должно быть.

      Глава