Невинные создания. Англия Полак

каково это быть жертвой любовного треугольника. Как ты только это выдержал.

      С трудом, блядь.

      – К чему ты ведешь, Сеферона? Зачем ты пришла? Не похоже, что тебя прорвало на разговор по душам.

      – Тебе надо расслабиться, Юджин. – Она улыбнулась. – Перестань думать о ней и двигайся дальше. Трахнись уже, наконец. – Так говорит, как будто я отказался от женщин. Сеферона не знает, что недавно я поимел смертную в грязном проулке. Я надеялся, что одноразовый секс урезонит буйство эмоций, но все стало хуже. Я не очистился. Я не забыл. – До встречи с ней, ты не пропускал ни одной юбки.

      – Ничего не изменилось. – Процедил я, подавшись вперед. – Я по-прежнему трахаю женщин. Или уже забыла, на что я способен? – Сеферона лично прочувствовала это всей своей демонской сущностью. Мы трахались несколько часов, пока шкура, которую она позаимствовала, не стала трещать по швам.

      – О, знаю, Юджин. – Сеферона провела ногтем по краю бокала. – В сексе, ты, пока что лидируешь.

      Я вскинул бровь. До чего блядская натура. Со всеми, видимо, перетрахалась.

      – А ты еще с кем-то спишь?

      – Я вовсе не ветреная, как ты думаешь, Юджин. Я сплю только с теми, в кого влюблена. – Она игриво закусила губу. – Ревнуешь?

      Я прыснул от смеха. Ну, да, конечно. Слышать от демона, что она любит – уже само по себе, смешно. Ложь, да и только. Очередная иллюзия, потребность приблизиться к настоящему, пичкая себя притворной романтикой. Мы не умеем любить. Мы забыли, как это делается, и то, что происходит со мной или с Годвином, тоже бутафория. Забытая история, которую мы пытаемся выдернуть из глубин иссохших воспоминаний, чтобы что-то почувствовать.

      Память… это все, что у нас осталось.

      – С чего бы вдруг?

      – С того, что с Годвином тоже было весело развлекаться. Ну, разве это не любовный треугольник? – Сеферона поднялась с места, оправив платье. – Пойду, припудрю носик.

      Дыхание сперло так сильно, что будь я смертным, отведал бы неплохой порции гипоксии. Я смотрел в спину удаляющейся демонице, приказывая себе сидеть и не двигаться. Даже не думай, Юджин. Ты прекрасно понимаешь, зачем сука это сказала. Природу демона не отнимешь. Она отчаянно ковыряет старую рану, провоцирует тебя, потому что искусна в таких вещах. Делает это намеренно, чтобы я окунулся в гребаную петлю, где я и Годвин – соперники, а моя любимая, трофей. Дерьмо. Сеферона не упустит момента, чтобы не задеть меня за живое.

      Гребаная тварь. Как же ты меня достала.

      Выругавшись, я вскочил со стула, направляясь в уборную. Смертным лучше убраться с моей дороги и не мешаться под ногами. Я как раз в том настроении, чтобы оставить в Пескаре еще одну послевоенную достопримечательность, так что пусть остаются за своими столиками.

      У меня сейчас на уме только одно – выяснить, когда это Годвин успел поиметь демоницу. Не то, чтобы я приревновал Сеферону, просто на протяжении всего времени, он шарахался от нее, как от прокаженной, либо поливал грязью, со всем отвращением заявляя, что будь демоница последней