Люся, которая всех бесила. Тата Алатова

когда вы писали материал о возвращении Ветрова, случайно не выяснили, чем занята сейчас лада, к которой он ехал пятнадцать лет назад?

      – Выяснили, – ответил он рассеянно, – только не случайно, а специально! – И замолчал, решив, что вопрос исчерпан.

      Люся послушала тишину и поторопила:

      – Ну! И чем?

      – Что?

      Кажется, Носов о ней уже забыл. С ним такое бывало, когда он работал над материалом.

      – Лада Ветрова!

      – А, тебе данные нужны? – сообразил он. – Повиси.

      Люся выбралась со стоянки, слушая шорохи в наушнике, и медленно поехала по улице, пристроившись за троллейбусом.

      – Вот, – ожил Носов, – кафе «Нет» на Октябрьской.

      – Кафе «Нет»? – изумилась Люся. – Оригинально.

      Но он уже отключился.

      Все такие творческие! Все такие увлеченные!

      Люся перестроилась на левую полосу, вспоминая материалы пятнадцатилетней давности. Как звали ту девицу? Владислава? Маргарита? Виктория? Мама медсестра, папа инженер. Классическая семья пролетариев. Сынок губернатора мог бы показаться лакомой добычей, но, может, и правда любовь. Всякое бывает.

      Ехать было недалеко, пробок в это время не наблюдалось, и спустя десяток минут Люся припарковалась возле кафе.

      Ярко-красная вывеска, три восклицательных знака. Экспрессия, блин.

      Ниже находилась табличка, явно противоречащая законодательству: «Мужчинам и ярилкам вход воспрещен». Налицо видовая и гендерная дискриминация.

      Глубоко очарованная всей этой дичью, Люся вошла внутрь. В кафе царил минимализм: белые стены, белые столики, белые стулья. Барная круглая стойка в центре зала щеголяла стальной окантовкой. Две школьницы в углу играли в настолку, немолодая домовиха пила чай с тортом. За стойкой находилась женщина, примерно ровесница Люси – тридцать плюс. Красивая, если кто-то ценит блеклость и бесцветность. Блондинка, светлые ресницы, остро нуждающиеся в туши, тонкие черты лица.

      – Добрый день. – Люся прямиком направилась к стойке.

      Блондинка кинула на нее быстрый взгляд: если арха при первой встрече сложно отличить от банника или кимора, то ярилок можно было узнать наверняка – они буквально светились сексуальностью. Так что, поскольку Люся ничем таким не светилась и очевидно не являлась мужчиной, дресс-код этого странного заведения она прошла.

      – Бизнес-ланч? – предложила блондинка без улыбки.

      – Да, можно. – Люся взгромоздилась на высокий стул и уткнулась в меню.

      Присвистнула.

      Салат «Иди к дьяволу», суп «Самодостаточность», паста «Наивность», пирожное «Онанизм».

      У кого-то или нестандартный маркетинг, или затянувшееся посттравматическое стрессовое расстройство.

      – Захватывающая у вас концепция, – светски начала Люся, заказав и «самодостаточность», и «наивность».

      – Вы у нас впервые? – немного угрюмо спросила блондинка. – Скидка двадцать процентов за пост в соцсетях.

      – У