Маска власти. Алексей Бессонов

– ствол в рыло, – пьяно размышлял я, – и ищи потом… или тряпку с паралитиком». Любопытство, однако, пересилило осторожность. Я вытащил из-под подушки любимый табельный «тайлер», снял его с предохранителя и бесшумно двинулся к дверям. Осторожно отомкнул замок и мягким кошачьим прыжком переместился назад, держа оружие на уровне глаз. Теперь входящий не имел и тени шанса. Дверь медленно отворилась…

      – О Боже, – выдохнула Натали, – ты всегда так встречаешь гостей?

      На ней был розовый полупрозрачный пеньюар, не скрывавший почти ничего, но в то же время делавший ее нестерпимо желанной. В руке она держала бутылку дорогого шампанского.

      Я почувствовал предательское шевеление в известной части туловища, и, покраснев как рак, использовал офицерский бластер в роли фигового листка.

      – О-о-о, – одобрительно прошептала Натали, запирая дверь на замок, – это мне начинает нравиться…

      – Заходи, – выдавил я и метнулся в спальню, где поспешно натянул халат и кое-как привел в порядок свои локоны.

      – Откровенно говоря, миледи, я вовсе не нуждаюсь в такого рода благодарности, – с умным видом заметил я, возвращаясь в гостиную.

      – Ничего себе, – перебила меня она, поднимая с пола почти пустую емкость из-под «Старого Биндера», – ты один это уделал? Все ясно. Сейчас ты вывалишь нечто вроде «Так поступил бы любой офицер, миледи». Тогда я предпочту общаться напрямую с твоим младшим братишкой – он, похоже, соображает лучше.

      – С чего ты взяла, что я офицер?

      – Не смеши меня, дорогой. И, чтобы развеять твои сомнения, скажу, что я пришла к тебе не только из благодарности. Поэтому брось притворяться и стань наконец самим собой, таким, каким ты был в лесу, то есть крепким, уверенным в себе воякой.

      Я сел в кресло и потер лоб.

      – Но в самом деле?..

      Она достала из бара бокалы и воркующе рассмеялась:

      – Бизнесмены Метрополии ругаются совсем не так, как военные. И, как правило, не имеют таких уверенных рук. Да и вообще, ношение оружия поражающей способностью свыше сорока условных единиц есть тяжкое преступление, а? Кроме как для тех, конечно, кому это оружие носить положено.

      – Ладно, – я примирительно махнул рукой, – наливай. Мне уже, в сущности, плевать – я завтра уматываю.

      – Ты серьезно?

      – Вполне. Тебя это огорчает?

      – Вот черт… А может, останешься?

      – У меня срочные дела… Натали, девочка, да что с тобой?

      Она присела на подлокотник моего кресла и заглянула в мои глаза.

      – Я не знаю, что со мной, не спрашивай… но в тебе есть что-то, что я искала в сотнях мужчин… я понимаю, что это глупо, но что я могу с собой сделать, если это так?

      Я вылез из кресла и подошел к окну. Метель уже улеглась, в бездне ночного неба висел привычный звездный узор.

      – Натали, – не оборачиваясь, произнес я, – ты непохожа на романтическую девочку.

      Она едва слышно рассмеялась.

      – Непохожа…