Украденная страна. Сборник рассказов. Михаил Исаакович Шнейдер

помахал Елене рукой, слегка привставая из-за стола.

      – Добрый вечер, Уильям! Очень рада с вами познакомиться!

      – Добрый вечер, Елена! Поверьте, я не менее высоко ценю знакомство с вами, – учтиво проговорил он и поклонился.

      Елена приветливо улыбнулась.

      – Я бы хотел, чтобы вы записали все, что я буду говорить. И надеюсь на квалифицированное использование информации.

      Елена молча достала диктофон. Незнакомец кивнул.

      – Елена, я доверю вам как политику, как журналисту и как человеку. Как вы знаете, я два дня назад прибыл в Киев. У меня было назначено, скорее запланировано, – он улыбнулся, – несколько встреч. – И он начал рассказывать все по порядку: начиная со встречи с мэром, Иваном Павловичем и прочими.

      – Уильям я не совсем понимаю, что вы мне рассказываете…

      – Раз в сто лет люди начинают мнить себя богами. И чем больше они это делают, тем дальше отдаляются от Бога. Кто они такие, чтобы делить Божьи создания на правильных и неправильных, называть людей которых создал Бог по своему подобию колорадами, ватниками.

      – Подождите. Это чертовщина какая-то!

      – Что вас именно смущает? Мой рассказ или ваша реальность?

      – Моя реальность, к сожалению, меня давно перестала смущать, – Елена грустно вздохнула.

      – А вот это зря. Она имеет вид для здорового человека менее правдоподобный, нежели моя история.

      – Трудно с вами не согласиться. Но вы, видимо, меня разыгрываете. Поверьте, у меня сейчас не совсем шутливое настроение. А то, что вы говорите, какая-то булгаковщина!

      – Что, простите?

      Елена улыбнулась:

      – Булгаковщина – это литературный термин.

      – Булгаковщина… Булгаков… А, да-да-да, это тот крайне талантливый писатель, которому я передал информацию о нашем прошлом визите в Москву.

      Визитер встал.

      Внезапно стены современной кофейни поплыли, затрещал потолок. Елена повернулась на звук и увидела стены старомодного ресторана и темно-красные фигурные ламбрекены на окнах, а сама она теперь сидела в вечернем платье за столиком, накрытым красивой серой скатертью.

      Фагот во фраке невозмутимо поклонился ей, встав из-за стола:

      – К вашим услугам, – проговорил он.

      К изумлению Фагота Елена не удивилась.

      – На этот раз вашей жертвой стал Киев… – проговорила она.

      – Ну уж нет, – Фагот помедлил. – Скорее не моей, а вашей.

      Елена поджала губы.

      – Жаль, вы памятник Булгакова снесли. Я любил там гулять.

      – Если бы только Булгакову. Мы снесли много памятников.

      – Ну вы же понимаете, что Булгаков меня беспокоит больше.

      Елена кивнула.

      – У кого вы еще были? – спросила она.

      – Ну как же, у мэра Киева, то, что я успел вам рассказать, у начальника Вашинской полиции, или прокуратуры, Палыча, прошу прощения, не знаю точно названия ваших ведомств. У Александра.

      – Какого Александра?

      – Ну как какого? Турчинского. Который первым отдал приказ взять в руки оружие. У Сергея и Андрея побывал.

      – Я