Игры миров. Александра Михайлова

напряглась. Внутри ворочался страх.

      – Все физические раны мы исцеляли, но кто исцелит раны душевные? Ни одна женщина не осмелилась по своей воле стать ближе к правителю после того, что пережила.

      – И что с ними случилось?

      – Скажем так, они исчезали, но не мучились.

      – Септий, – Эйлис попыталась приподняться, но ее скрутил такой приступ боли, что потемнело в глазах. Девушка какое-то время старалась даже не дышать, чтобы перетерпеть все это и не свихнуться.

      – Осторожнее, моя госпожа. – Заботливо произнес Смотритель. – Будет печально, если ты сама испортишь чудо. Я понимаю, что тебе не хочется исчезать. И пока речи об этом не идет. Характер твоих повреждений говорит о том, что зверь не пытался тебя убить. Мало того, он даже не вырвался наружу и не убил никого другого. Он оставался в покоях рядом с тобой, пока человек не одержал верх и не принял свой первоначальный облик. На такой успех я, признаюсь, и не рассчитывал. Конечно, ты с первых дней повела себя очень достойно. Ты смогла искренне смириться со своим положением, потому практически не провоцировала Лекса. Но ты и ни на секунду не была безвольной рабыней, повелитель это чувствовал, звери чуют фальшь, потому благосклонность Лекса к тебе росла с каждым днем. Пока не наступил момент «Х». Зверь не любит даже мыслей о привязанности, потому он возжелал подтвердить свою независимость. Вот тут к месту пришлась та танцовщица.

      – Так ее появление тоже ты подстроил? – С ненавистью прошептала женщина.

      – Как ни странно – нет, я бы, конечно, что-нибудь обязательно подстроил, но тут мне повезло. Та прелестница спровоцировала и тебя, и его. Зверя нужно было выпустить на волю до начала Игры, чтобы хм… происшествие не омрачило действа. Я могу только догадываться, что именно пробудило Белую смерть, и почему он повел себя нетипично. В большом сражении волк убивает очень быстро. Но если его разозлит конкретная жертва, может терзать ее довольно долго.

      У Эйлис пересохло во рту и волосы на голове начали шевелиться. Если честно, мысль о медленной и мучительной смерти не возникла во время ссоры. Эйлис и вела себя столь храбро, потому что была уверенна, что умрет быстро. Септий, будто не замечая эффекта своих слов, продолжал.

      – Волк сломал твои ребра, когда перекидывался. У тебя было еще несколько царапин и ушибов, но ничего больше.… То есть зверь даже не пытался причинить тебе боль. Такого еще никогда не было. Ты очень порадуешь старину Смотрителя, если расскажешь, что между вами произошло.

      – Я потеряла сознание. Ничего, видимо.

      – Лжешь. – Монокль яростно сверкнул. – Ты помнишь волка. Значит, видела его до того, как впала в забытье.

      – Ты только что признался, что почти принес меня в жертву. Причем, обрек не просто на смерть, а на пытки. Думаешь, мне хочется секретничать с тобой?

      Септий довольно засмеялся.

      – Ну да, забыл, что ты с характером. Однако теперь я больше не приношу тебя в жертву. Теперь все зависит от тебя и повелителя. А я – очень выгодный союзник,