Всем пробудившимся посвящается. Разгадай загадку. Анастасия Денисовна Сокол

– В плане?

      – Как ты, Сентенций, даже будучи режиссёром, можешь сыграть столь важную роль в развитии планеты, которая уже заселена существами, что были созданы великим архитектором? Ты жил другую жизнь, когда планета создавалась; следовательно, ты не знаешь её законов. Ты не способен – даже в рамках хорошо разработанного плана – прийти на чужую для себя планету и установить свои плавила. Я понимаю, что ваша задача – открыть портал и спасти жителей духовно, однако не каждый портал держится две тысячи лет, как планируемый вами. Ты подумал об энергии, которая потребуется…?

      – Ах, ты сомневаешься в моём плане, – горячо перебил оппонент. – Поверишь ли, новый проект обещает быть грандиозным! – практически дрожал режиссёр от восторга. – При всём многообразии мыслеформ и мыслеобразов, что мне доводилось воплощать в реальность, при всём величии построенных моей командой проектов, ты не веришь мне? Поверь. Оно того стоит. Я не назвал бы, в отличие от других, себя лучшим режиссёром поколения, поскольку в нашей вселенной есть множество более старших арканов, нежели мой, но, тем не менее, советую вспомнить отзывы арктурианцев о проекте «Солнцелунной долины», к примеру, – там не было ни одного порицающего, хотя в проект во время его начальной задумки никто не верил. Если идеи есть, они должны – нет, они обязаны быть воплощены в реальность – если, разумеется, эти идеи несут пользу конкретному арктурианцу или народу в целом. Мёртвая идея – невоплощённая идея, отложенная в долгий ящик и горестно забытая за ненадобностью.

      Девушка призадумалась, а после – молвила:

      – А как же мыслеобразы, воздушные замки? Что это, как не идеи в их зачаточном состоянии? Существуют многие проекты, которые остаются на стадии мыслеформ и «чувствуют» себя прекрасно, при этом, заметь, принося пользу окружающим. «Солнцелунная долина» – лишь один из немногих воплощённых проектов, и, пожалуй, не самый грандиозный относительно некоторых, что были оформлены только в малозаметном энергетическом виде.

      – Мыслеобразы и мыслеформы никто не отменял. Я не говорил, что их следует изгнать из нашего мира и сбросить в бездну, но тебе никогда не хотелось построить что-либо не только духовно, но и в материальном мире? Создать существ, подобных нам, и обучить их всему, что знаем сами? Научить их строить – в том числе и мыслеобразы, а не только материальные формы? Представь симбиоз мысленного континуума вселенной с чем-то материальным; связь мысленных потоков с материальными объектами и материальные – но не мёртвые, нет; живые тела, которые наполнены духовно. Представь, сколь странно это – живое тело, внутри которого обитает сильный дух, то есть ты или я, который направляет и подсказывает, и предостерегает от опасности, если таковая имеется, и позволяет всему организму развиваться и расти – расти духовно, в первую очередь. И таких существ – сотни, если не тысячи; тысячи младших братьев и сестёр, что родственны нам по духу.

      – Ох, Сентенций. Я не хотела тебе напоминать, но…

      – Но?

      Молодой режиссёр уже знал, к чему ведёт Селена.

      – Вспомни, только вспомни планету, родственную планете народа а’кхету.

      Режиссёр смутился, потом – слегка побледнел, после – опустил взгляд.

      – Ты знаешь, что эта миссия доверена именно мне как режиссёру из-за того несчастного случая. Я ничего сделать не мог, и последствия отразились на мне. То был не совсем я – всё-таки иная жизнь, иное тело, и только дух был мой. Я совсем ничего не помню – помнит, кажется, только великий архитектор. Знаешь… – режиссёр запнулся, опустив голову. Рядом с ним промелькнули едва заметные образы: светло-голубая планета посреди космоса, сотни разбегающихся мирных жителей, но, главное, – всепожирающий огонь, нахлынувший будто из ниоткуда. – Я верю, что новый проект – шанс всё исправить, понимаешь? – продолжил он тихо.

      – Слушай, – грустно сказала Селена. – Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.

      Режиссёр решительно тряхнул головой, отгоняя непрошеные мыслеформы.

      – Родственные нам по духу люди поймут наш народ. Воспримут мою миссию.

      – По духу, говоришь. Ну, а по крови? Неужели ваша команда собирается взаимодействовать с…

      – Это вынужденная мера. Я никогда не рассматривал их как серьёзную угрозу проекту.

      – Даже учитывая нашу уже прошедшую тысячелетнюю войну с ними?

      – Даже да, – слегка смутился режиссёр.

      – Ты же понимаешь, что это – ответственность. Я видела твой сюжет. Такое непросто провернуть, и в одиночку – помнишь, да? – в одиночку ты не справишься, даже если найдёшь себе родственные души в созданном конструкторами и великим архитектором мире. Пожалуйста, Сентенций. Подумай ещё. Воплощаться целиком, всей душой, на незнакомой планете может быть опасно.

      – Я смел полагать, что моя позиция ясна, Селена. Я продолжаю проект.

      * * *

      – Так, это сделал, то сделал, и даже третий пункт в порядке… – неторопливо бормотал певучий мужской голос средней высоты. Обладателя этого голоса можно было застать склонившимся к изящному постаменту, заставленному различными неземными препаратами, склянками,