Живое знание. Алмагуль Исакова

покрылся испариной.

      – Кто боится?

      – Я.

      – Кого боится?

      – Меня.

      Эта огромная мысль «я есть только тело» боится себя. Ум не может ничего понять, кричит «я запутался!» Я не останавливаюсь:

      – Кто живет жизнь вместо меня?

      – Мысль «я есть тело». Мама, боль в теле появляется то там, то тут. Она появляется и исчезает.

      – Что появляется и исчезает?

      – Мысль «я есть только тело».

      – Разве мысль может сокрушить открытость?

      – Жар в груди.

      – Что горит? Где горит?

      – Мысль. Я не знаю.

      Ум вновь вошел в ступор.

      – Мама-Папа-Жизнь, я есть.

      – Кто есть?

      – Я не знаю, кто я есть, но я есть. Тело в страхе издает нецензурные слова; боится, тревожится за тела маленьких детей, которые вышли из него. Панический, доходящий до ужаса страх за детей. Именно эта большая мысль жила жизнь вместо меня.

      – Вместо кого – меня?

      – Открытости. Естьности. Абсолютного одного, что есть.

      Ум замолк. Внутри на миг пронзила ясность.

      …Утром из другого города позвонил старший брат, сказал, что его младшая дочь выходит замуж и они с женой приглашают меня на мероприятие. Собралась в маленькое путешествие. А приехав на место, испытала ощущение, что наблюдаю игру актеров на сцене. Понимаю, что жизнь это бесконечность того, что появляется и исчезает. Чем больше наблюдаю, тем больше понимаю, что ничего нет. Ум-тело не могут понять и принять это. Отсюда сильная головная боль, тошнота, отрыжка. Озноб в теле сменяется жаром в ладонях. Еле терпела, думала: скорей бы в аэропорт, сесть в самолет, вернуться домой!

      И вот мы с сестрой в аэропорту. Позвонила мама, я сказала:

      – Мама, я люблю тебя.

      – Я тебя особенно люблю, ты у меня умница!

      Потом ее слова вновь потекли в старое русло:

      – А вот ты меня не любишь.

      И тут же сама себя одернула и сказала:

      – Что-то я не то говорю. Желаю вам хорошего полета!

      Попрощавшись, пошли на регистрацию рейса. Голова все еще раскалывается, испытываю одно желание: поскорее оказаться дома, в своей постели.

      И вот я дома. Попыталась вызвать рвоту – ничего не вышло, только пена и воздух. Перед глазами театр и безумие людей. То, что наблюдала, страшно и грустно. Лежу в постели, внутренним зрением вижу безумие, скорбь, грусть, тяжесть. И лишь один вопрос: зачем, для чего мы создаем сами себе этот ад, это безумие? Как при взрыве из горла с рыданием вырвалось:

      – Зачем мы доводим Бога до такого?! Зачем мы доводим себя до такого безумия?!

      Двое суток лежала в постели, на третий день встала, сварила бульон, боль начала потихоньку утихать. Если всплывала какая-то мысль, я сразу предупреждала себя:

      – Рассмотри эту мысль. Рассмотри – откуда она появилась.

      Лежу, читаю мудрости мира. От прочитанной цитаты «Все, что ты себе представляешь, – это уже психушка. Ты представляешь себе себя – это уже �