Жена на полставки. Кристина Зимняя

больше, чем мужчин. Маги, безусловно, имели право приводить с собой любое количество гостей, вот только мужчин брали с собой редко. Зато дочерей, сестер, кузин и племянниц тащили сюда всех, независимо от возраста и внешних данных оных. Каждый надеялся пристроить свою родственницу в руки чародея, что гарантировало достаток и привилегии. Потому и подпирали пришедшие без кавалера девицы за неимением стен шпалеры с лалиями и деревья и с угрюмой обреченностью взирали на выделенную для танцев площадку.

      Покружившись в объятиях Грэгори под пару мелодий, я была вынуждена присоединиться к их унылым рядам. Муж вручил мне бокал граджа и, попросив быть хорошей девочкой, улизнул, чтобы «договорить с Мисталем». Наблюдать за танцующими парами было не слишком интересно, и я решила побродить по парку. На третьем витке аллеи, где другие гости попадались уже не так часто, дорогу мне заступила высокая фигура. Я подняла взгляд и счастливо улыбнулась при виде пепельно-русой шевелюры и зеленых глаз возникшего на моем пути мужчины.

      – Алвин! – позволив себе излишнюю фамильярность, воскликнула я, протягивая ему руку.

      – Эльза! – так же не утруждая себя следованием правилам этикета, ответил Виттэрхольт и прижался губами к внутренней стороне моего запястья.

      Я вздрогнула и, кажется, покраснела. Проявленное магом внимание было безмерно приятным, тем более что попасть под воздействие моего дара он еще не мог, поскольку я заинтересовалась им всего четыре дня назад, а симптомы навеянной влюбленности обычно появлялись не раньше, чем через неделю. Неужели я ему по-настоящему понравилась?

      Само по себе это было не слишком удивительным, но не случалось уже довольно давно – большинство мужчин, попадавших в поле моего зрения, если и не знали в лицо, то слышали обо мне наверняка. А общеизвестное мнение, что лэй Эльза Брэмвейл дин Варейс опасна для здравости рассудка, привлекательности моей персоне не добавляло. Конечно, находились и такие, что мнили себя неотразимыми и были уверены, что уж их-то не забудут через несколько дней. Но на самоуверенных идиотов я сама, как правило, не реагировала.

      Словно опровергая мои размышления, над невысокой шпалерой мелькнула светловолосая макушка Джойса, которому определение «самоуверенный идиот» неимоверно подходило. Я бесцеремонно подхватила Алвина под руку и предложила прогуляться.

      Мы остановились на мостике, соединявшем небольшую беседку с последним витком спирали. Здесь не роились магические огоньки, не прохаживались туда-сюда парочки. Рассветная башня с ее мерным розовым свечением осталась по ту сторону парка, а музыка долетала лишь еле слышным шепотом, вторящим шелесту листьев. Увлеченная беседой, я и не заметила, когда мы успели так далеко зайти. И не только в смысле расстояния.

      Я сидела на каменных перилах, молча внимала комплиментам и признаниям Виттэрхольта, перебиравшего мои пальцы, и пыталась понять, почему чувствую себя так