Старовер. Ольга Крючкова

столько лет между жизнью и смертью. Великий Боже, определи его место: либо среди нас, либо забери его к себе. Муки он принял тяжелые и иного не заслужил…

      Бабка Мария с усилием воли поднялась с пола. В последнее время поясница сильно побаливала. Внучка также поднялась на ноги.

      – Бабуля, давай поясницу настоем смажу, всё полегчает… – предложила она.

      Бабка Мария, теребя лестовку, ответила:

      – На ночь смажешь, после вечерней молитвы. А теперь пойдём к нему. Обиходить человека надобно: помыть, прибрать, постричь да покормить… – Мария двуперстием размашисто осенила себя крестом. – Господи, неужто он столько нагрешил, что места ему нет ни в раю, ни в аду?.. Не приведи Господи душе вот так скитаться…

      – Бабуля, так душа его не скитается, он же не умер… – робко возразила Настасья.

      – Он ни жив и ни мёртв… Господи, пожалей его… – Мария снова осенила себя крестом. – Сколь помню себя – об нём молюсь. Девицей ещё была, с матерью к нему ходила, помогала прибирать… Сначала боялась до смерти, потом привыкла: всё же как-никак – дед мой. А ты не боишься его?

      Настасья мотнула головой.

      – Не-а… А чего его бояться-то. Отец рассказывал, что прапрадед красивый был, Бога почитал… России верой и правдой служил.

      – Почитал… – буркнула бабка Мария. – Видать, недостаточно почитал, раз такую судьбу ему уготовил Господь. Ладно, бери всё необходимое и пойдём… Дел ещё по дому полно…

      Не успели бабка Мария и Настасья выйти из дома, как повстречали Васятку.

      – Ох, горюшко ты моё! – в сердцах воскликнула бабка Мария. – Ведро-то пустое! Не к добру…

      Васятка растерялся.

      – Ба, ты прости меня, не ругайся… Рыбёха не ловилась, словно ушла из озера… Господь на меня прогневался за непослушание – вчерась ты меня наказала…

      Васятка сокрушённо вздохнул и потупил взор.

      У старой женщины сердце ёкнуло.

      – Ну что ты, Васятка! – она подошла к внуку и прижала его к себе. – Наказала я тебя вчерась и уверена: у Господа есть более важные дела, нежели твоё непослушание. А рыбёху всю переловили. Да и жара стоит: озеро небось обмелело… В другом месте полови…

      Васятка с облегчением вздохнул.

      – Значит, ты не серчаешь на меня?

      Мария улыбнулась.

      – А куда вы собралися? – не унимался любопытный Васятка, разглядывая увесистый узел в руках старшей сестры.

      – К прапрадеду твоему, на болота… – ответила Мария.

      – А-а-а… – протянул мальчишка. – Понятно… Я за него помолюся сегодня…

* * *

      Бабка Мария уверенно шла по багле – едва заметной выстланной брёвнышками дорожке, вьющейся сквозь болото. Настасья шаг в шаг семенила за ней: чуть оступишься и всё – угодишь прямиком в бадаран[5], поросший болотной ряской. А там – поминай, как звали: засосёт трясина, лишь пузыри на поверхности и останутся.

      Где-то недалеко чирикал болотный кулик, ему бойко вторила авдотька…

      Настасья аккуратно передвигалась по багле,

5

Бадаран – окошки в болотистых местах, где можно провалиться.