Спаси меня. Сабина Реймс

с кем-то.

      Она сильнее прижала вату к моей губе, от чего я слегка застонал.

      – Полагаю, этот кто-то – ты?

      – Разве здесь есть кто-то ещё?

      Она помолчала несколько секунд, затем сказала. – Я почти не знаю тебя.

      Мы говорили шёпотом, отчего атмосфера казалась более интимной. Будто делимся тайнами друг с другом. Возможно, так и было. Наши слова были завуалированы, но каждый улавливал суть.

      – Ты знаешь всё, что имеет значение.

      Наконец, её глаза встретились в моими. – Что? Твоё имя, возраст и место рождения?

      Она не знает моего места рождения. Талия думает, что я родился и вырос в Сиэтле, но это многолетняя практика в избавлении от акцента. Сейчас он появляется в редких случаях, но даже тогда, Талия не смогла бы определить, что я не родом из штатов.

      – Что тебе ещё нужно знать?

      – Ну… Не знаю, что-то личное, особенное, что-то, что ты скрываешь от всего мира.

      У меня даже не было возможности обдумать это. Слова сами вырвались, будто я сдерживал их годами и, наконец, цепи были сорваны. Я прекрасно осознавал, что Талия не та, кому я действительно мог бы это рассказать, но мы попрощаемся через три дня, так что это не будет иметь никакого значения.

      – Я не чувствую.

      Её рука с ватой повисла в воздухе. Она нахмурила брови, ожидая, что я продолжу. Когда я этого не сделал, она сказала:

      – Прости?

      – Я ничего не чувствую.

      – Ты имеешь в виду боль? Или щекоток? Будь немного конкретней.

      – Нет. Я не чувствую эмоций.

      Она сделала шаг назад от меня, мне захотелось протянуть руку и прижать её маленькое тело обратно к себе.

      – В каком смысле? Я не понимаю.

      – В том смысле, что я не могу грустить, любить, злиться и так далее.

      – Что… Как это? Разве ты не злился на Рэя, или тех двух мудаков сегодня? На меня, в конце концов?

      – На самом деле нет, я просто поступал так, как должен был.

      С каких пор я стал лгать? Точно, с тех пор, как сирена, стоящая передо мной вытащила меня полумертвого из воды. Я отрицал это, но факты никуда не деть. Я чувствовал рядом с ней. Слишком много чувствовал.

      – Но как? Ты родился с этим?

      – Нет, я сам это сделал с собой.

      Талия бросила вату в урну, нервными движениями закрыла аптечку и убрала её обратно в шкаф. Несколько раз она прошлась по ванне туда-сюда, затем провела руками по лицу и волосам.

      – Я совершенно ничего не понимаю. Ты отказался от эмоций? Это невозможно.

      – Я – яркий тому пример. На протяжении пятнадцати лет я игнорировал все свои эмоции или чувства. Я работал с лучшими психотерапевтами в штате, чтобы изучить этот вопрос со всех сторон. Один из них даже написал диссертацию по моему случаю. Это реально.

      – Допустим. Допустим это реально, но зачем ты сделал это?

      – Просто захотел. Эмоции и чувства мешают жить. Чаще всего я подделываю их, чтобы человеку было комфортнее, но это не значит, что я забочусь о ком-то.

      Талия смотрит мне в глаза несколько секунд, будто пытается понять, лгу я или нет. Сжав губы, она качает головой и выходит из ванны, я тут