На том берегу. Юрий Ерошкин

месяца немецкие части окружили под Брянском две советские армии, под Вязьмой – четыре, взяли в плен свыше полумиллиона красноармейцев. На некоторых направлениях между Москвой и фашистскими армиями не оставалось советских войск…

      Земляные работы решено было прекратить, тем более появились слухи о скором приравнивании ополченцев по статусу к регулярным частям Красной Армии. Приказа об этом ждали со дня на день. Вскоре ополченцам было выдано новое обмундирование и долгожданное оружие: трёхлинейные винтовки Мосина, винтовки СВТ.

      Подъём, как всегда был в шесть, затем построение с голым торсом, несмотря на зябкие, хоть и солнечные ещё сентябрьские утра. Затем – двухкилометровый марш-бросок.

      Когда выбегали за околицу деревеньки, где дислоцировался полк, неизменно следовала команда:

      – Стой! На ле-е-во! Расстегнуть ширинки, спустить курки!

      Оправившись, бежали дальше.

      После короткого завтрака, непосредственно приступали к боевой подготовке. Разбирали под наблюдением командиров винтовки до последнего винтика, изучали их устройство и с грехом пополам собирали. Стрелять не дозволялось: каждому из бойцов было выдано всего-то по 25 патронов. Но и такая учёба продолжалась не долго, в начале октября ополченцы приняли свой первый бой…

      Немец воевал по всем правилам военного искусства. Сначала в дело вступила артиллерия, и лишь за тем в атаку шли танки, сопровождаемые автоматчиками. Ополченцы, численность которых после артобстрела заметно редела, лежали в окопах и готовились к смерти. То один боец, охнув, ткнётся лицом в землю, то другой. Иные, не совладав с нервами, выскакивали из окопов, пытаясь добежать до небольшого леска, росшего в метрах пятистах позади. И почти тут же падали, сраженные наповал вражескими автоматными очередями. Другие пробовали стрелять, несмотря на строгий запрет командиров.

      Но что может винтовка против танка? Да и винтовки-то были не у всех. Большинство пуль летело в белый свет, а те, что попадали в цель, отскакивали от танковой брони, как горох от стенки. Когда эти железные махины без единого выстрела приблизились к окопам метров на двести, людей охватила паника. Побросав винтовки, не слушая пытавшихся сдержать их командиров, ринулись они к спасительному, как казалось, лесу. Но танки легко настигали обезумевших от страха беглецов, вдавливали их в землю…

      Этот первый бой стал последним и для знатока московской старины и для интеллигентного вида человека с грустным лицом, любителя Тютчева. Бородатый мужичок в синей косоворотке лежал неподалёку от них, зарывшись лицом в землю; здесь же были и те, кто воевал с кайзеровской Германией, и совсем зелёные юнцы, и тот, кто ещё недавно в шутку предлагал закидать немцев шапками. От всего полка в живых осталось четырнадцать человек…

      Подруги

      Кате и Гале лишь недавно исполнилось по шестнадцать, но они твёрдо намеривались отправиться на фронт. Не сидеть же, сложа руки, когда в их помощи нуждались раненые бойцы и командиры Красной Армии! Тем более