Игры Камня. Сергей Элгрин

две небольшие платформы, парящие над землёй на высоте одной-двух ладоней.

      Мы, не без опаски, встали на них. Из платформ выступали поручни.

      – Беритесь за поручни и держитесь крепко, друзья! – сказал Камень, и платформы полетели.

      – Воу! Вух! – вскрикнула Инсаэлия.

      Сначала платформы летели не быстро, но постепенно начали увеличивать скорость.

      – Камень, а можем мы сами контролировать скорость полёта и маршрут? – спросила Инсаэлия. Её рыжие волосы клубились во время полёта, трепетали, как пламя, за её головой.

      Камень на некоторое время замолчал, потом ответил:

      – Сделано. Я настроил ваши управители машинами так, чтобы вы сами могли контролировать скорость и задавать маршрут левитирующим платформам.

      Мы тут же приказали платформам сбавить скорость и полетели медленней.

      Добравшись до обеденной залы, мы с превеликим удовольствием оставили летающий транспорт и поспешили за стол.

      Когда мы обедали вкусностями и запивали всё зелёным вином, Камень выдал отчёт о том, что шары-разведчики обнаружили внизу, в тумане (кстати, Камень называл их «шаро-дроны» – пожалуй, и я так впредь буду их звать).

      – Гора, на которой стоит наш замок – чертовски высокая, друзья. Внизу находится мёртвая пустыня. На ней ничего не растёт – кроме странных цветков, наподобие тех, что окружают замок. Ещё в клубах тумана блуждают слепые звери с хорошо развитым обонянием, живут они в земляных норах и внешне похожи на крыс и кротов, только очень больших – размером с вашу земную собаку или свинью – и ужасно уродливы: облезлые, все в струпьях, в кровоточащих ранах. Они и цветы – с переменным успехом – охотятся друг на друга. Раньше мы с вами, друзья, замечали в тумане проплывающих мимо нашей горы гигантских существ – но с тех пор, как я активировал прибор, отпугивающий подобных монстров, их присутствия поблизости замечено не было, мои шаро-дроны не обнаружили ни одного гиганта.

      – Говоришь, крысы пожирают цветы? А как же кислота? – спросил я.

      – Они едят те части цветов, где нет кислоты, а их облысения и раны как раз и вызваны кислотными атаками плантоидов, но, похоже, с каждым новым поколением звери эволюционируют, адаптируясь, и плоть их становится всё более нечувствительной к кислоте.

      – Этот мир всегда был таким?! – спросила Инсаэлия, оторвавшись от бокала с зелёным вином. – Неужели Древние хотели строить свои замки в таком жутком месте?!

      – Нет, когда-то он был получше, друг Инсаэлия. Просто он пришёл в запустение, когда Древние покинули его.

      – Надеюсь, нам не потребуется спускаться вниз и встретиться лично со всей этой чертовщиной, – сказал я.

      – Как печальна история покинутого мира, – вздохнула Инсаэлия. – Интересно, другие оставленные миры пребывают в таком же запустении?

      ***

      Наши дни проходили в тренировках и боях с растительностью, и вскоре мы очистили всё пространство вокруг замка от хищных цветов. Инсаэлия сражалась всё лучше, и я тоже совершенствовал