Всё равно люблю. Лика П.

задумчиво смотря ей вслед, как она шла, утопая в тапках одновременно придерживая халат руками. Сунув руки в карманы брюк, недовольно хмурился, жуя фильтр окурка, зажав его между зубов, развернулся к ожидавшему меня водителю, резко остановился, выплюнул остаток сигареты, сказав идущему рядом охраннику":

      – Купите ей пару тряпок, обувь по размеру… чёрт, и бельё тоже.

      – Слушаюсь. А что именно покупать: платья или юбки? – скосив глаза к охраннику, ответил:

      – Откуда мне знать?! Я в женском тряпье не разбираюсь, найди того, кто сможет решить эту проблему!

      – Понял, Хасан Алиханович, сделаю.

      – Твою мать… – буркнул я недовольно.

      У машины меня ждал помощник.

      – Доброе утро, Хасан.

      – По машинам, – скомандовал.

      – Катя –

      «Моя детская любовь, которую я сама себе придумала, с годами переросла в сильные чувства, а я даже не заметила. Сама себе придумала и поверила в них», – а иначе как объяснить слабость во всём теле, когда он приближается ко мне. Неужели меня не трогает, что он убийца?! – опустилась на кушетку, закрыв руками лицо. – «Как же так…». Испуганно вскочила от громкого стука в дверь ванной.

      – Катя, выходите! – послышался голос охранника.

      – Да-да, минутку, выхожу! – я и забыла, что меня ждут, как же напугал, аж сердце заходится… Поправила свой сарафан. Вещей никаких нет: телефон остался в сумке, которую бросила в лесу, и дедовский лук остался там же, его больше всего сожалею.

      Открыла двери.

      – Вот Вам, на первое время обувь, надевайте и идёмте, опаздываете.

      – Спасибо большое, – надела принесённые балетки.

      Великоваты. Какой у Вас размер?

      – Тридцать пятый.

      – Как у моей сестрёнки.

      Я подумала, а знает ли она, что её брат работает на убийцу, и выполняет его приказы… думаю, нет.

      – Вы убиваете по приказу Хасана? – мой вопрос его ничуть не сконфузил.

      – Катя, не стоит судить о том, о чём не имеете даже представления, не засоряйте свою голову плохими мыслями.

      – А Вам, значит, можно, как судить, так и принуждать людей? И знаете, что… ничто не может оправдать убийство человека… ничто! – высказалась я, и уже секунд через десять пожалела о сказанном, возможно, этот парень вообще ни в чём не виноват. – Простите… я не хотела Вас обидеть.

      – Идёмте, я не из обидчивых…

      Стояла в фойе особняка перед высокой, стройной женщиной, лет пятидесяти в круглых очках. На ней было униформа: чёрное платье немного ниже колен с белыми манжетами на длинных рукавах и подворотничками у горла. Её причёска была туго стянута на затылке. Проигнорировав моё приветствие, окинула мой внешний вид чопорным взглядом, она вскинула руку и посмотрела на наручные часы, взметнув свои брови-ниточки кверху.

      – Вы опоздали.

      – Прошу прощения за своё опоздание, больше не повторится, – почему-то я её уже боюсь.

      – Ну разумеется не повторится, в противном случае будете уволены, – ответила мне женщина, ярко напомаженными губами.