Филарет. Патриарх Московский. Михаил Васильевич Шелест

глянул на меня, нахмурился, приоткрыл коробку, помяв мешочек с липой, хмыкнул, но ничего не сказал, и мы пошли в царские палаты.

      – О! Пришли! – Сурово встретил нас царь-государь. – Снова стреляет. Отпустило было, а потом…

      Я пожал плечами и, развернув тряпицу, раскрыл коробку и достал ёмкость с пчёлами. Развернувшись к царю, я увидел в его глазах растерянность, а у деда на лице лёгкую ухмылку.

      – Это у тебя что?

      – Где? Склянка.

      – Не… Это, – он показал пальцем на коробку-доску.

      – Липовый цвет в мешочке, – я понюхал и протянул. – Хорошо пахнет. Взвар делать.

      Иван Васильевич взял, понюхал, кивнул и переглянулся с дедом.

      – Ладно, давайте уже приступим к экзекуции, – молвил государь и сам задрал рубаху. Он с утра так, видимо, и не облачался в царские одежды.

      – Получается, что я так и не видел ещё настоящего царя, – подумал я, разглядывая его голую задницу.

      Осмотрев места пчелиных укусов и не увидев признаков аллергических высыпаний, я вколол царю два пчелиных жала прямо в между остистыми отростками и убрал склянку.

      – Что так мало? – спросил царь недовольно.

      – Вредно сразу много. Можно переполнить организм ядом. Любые излишества вредны.

      – Разумно мыслит твой отрок, Михал Петрович. С ним поговорить не только об учёте казны можно. Что ещё знаешь? Что тебе интересно, кроме счёта?

      – Читать люблю. Про природу, про богатства…

      Царь хмыкнул.

      – Что в земле лежат.

      – Клады, что-ли?

      – Зачем, клады? Медь, каменья поделочные, железо, злато-серебро. Много там чего спрятано.

      – Много спятано, да добыть сложно, – проворчал царь. – Думаешь везде оно лежит в земле? Хрен там, а не золото! Сколько ищем… Заморских рудознадцев выписал, так никто ещё не нашёл ничего путного. Хоть соли у моря завались. Строгановы молодцы.

      – Иноземцы могут врать.

      – Как так? – удивился царь. – Я их пообещал озолотить.

      – Так им может не это главное… Не твой посул.

      – А что?!

      Я повыдёргивал жала и опустил рубаху. Царь обернулся ко мне и глянул в глаза.

      – Что им важно? – спросил он разделяя слова.

      – Пригляд за тем, что на землях твоих твориться, да сговор с ногаями, мордвой и другими людишками, что там проживают. На Уральские горы послал их? На большой камень? Вот с сибирским ханом они и сговоряться.

      – Зачем это им? – нахмурился он.

      – Мало ли? – пожал плечами я. – Разделяй и властвуй, говорят иезуиты.

      Царь переглянулся с дедом.

      – Ни хрена себе он глаголет, – покачал головой царь.

      – Сам стою и охреневаю, – сказал дед.

      Глава 4.

      Я подумал, не слишком ли я разбазлался? Хотя… Спросили – ответил, что думаю. Вроде всё правильно. Или я не должен про это знать? Про шпионов английских и голландских. И да… Откуда я это знаю? А если спросят? О! Спросили!

      – Ты откуда про доглядчиков, то биш – шпигунов, знаешь? Встречал, где? Тятька твой с ними якшается? – вцепился