S-T-I-K-S. Шпилька. Ирэн Рудкевич

за секунды выпила сразу полбутылки. Поставила рядом с коньяком. Потянулась к карману, в котором должна была быть вода – и обнаружила только разрезанную на две половинки ткань.

      – Твою!

      От обиды Шпилька едва не расплакалась.

      – Ну вот как мы теперь, а? – спросила она у молчаливо разлёгшейся на кровати Лаймы.

      Споровое голодание не беспокоило Шпильку весь день. Но затягивать с приёмом местной «живой воды» не стоило – так, по крайней мере, объяснял ей Жив. Целебное пойло, состоящее из спиртного, воды и спорана, употреблять следовало понемногу, но регулярно. А уж если ты ранен или истощён…

      Шпилька достала из кармана куртки споран и горошину, покатала в ладонях. С сомнением покосилась на початую бутылку колы. Была не была, деваться некуда. Растворять всё равно в коньяке, для того и прихватила бутылку. А разводить… Колой и разведём, раз ничего больше нет под рукой.

      Процесс приготовления прошёл, как по маслу. Спорам, опущенный в коньяк, растворился довольно быстро. Шпилька обмотала горлышко бутылки запасёнными тряпками, чтоб отцедить ядовитый осадок, и перелила получившийся раствор в наполовину опустошённую бутылку колы. Завернув крышку, осторожно взболтнула.

      Открыла, принюхалась. Вроде даже и терпимо пахнет.

      Овчарка жалобно заскулила.

      – Тебе тоже это пойло нужно? – удивилась Шпилька и сама себе ответила. – Наверное, да. Животные ведь тоже перерождаются, а ты всё ещё нормальная. Значит, тоже иммунная. Ладно, давай на мне сначала опробуем, а потом тебе тоже налью.

      Задержав дыхание, Шпилька приложила горлышко бутылки к губам и сделала крохотный глоток.

      И впрямь ничего. Нет, не коктейль вроде пина-колады, понятное дело, но по сравнению с тем, чем поили её Танк и Жив – точно амброзия. Хоть и пованивает грязными носками.

      Жажда отступила сразу. И, кажется, чуть-чуть добавилось сил.

      – Сейчас, сейчас…

      Сделав ещё два глотка, Шпилька принялась искать, во что можно налить живчик для Лаймы. В качестве импровизированной миски в итоге применила осколок от разбитой вазы, и, пока овчарка с упоением лакала угощение, вытащила банку консервов и пакет с собачьим кормом.

      Желудок призывно заурчал.

      Шпилька не заметила, как слопала всю банку, едва не облизав остатки со стенок. Взялась за вторую – аппетит был просто зверский. Представительница того самого «зверского» мира свой корм тоже уминала с удвоенным рвением. Да ещё искоса поглядывала жадным глазом на хозяйку.

      – Нет уж, – возмутилась Шпилька. – У тебя вон, целый пакет корма, его и ешь.

      В той, прежней жизни, Анна особым аппетитом не отличалась. Временами садилась на диету, пробовала разные методы здорового питания – словом, занималась всей той ерундой, которая свойственна жителям мегаполисов. Да ещё и двигалась непростительно мало – дом, работа, дом, работа. Дойти до автобусной остановки, доехать до метро, пройти сто метров. А вечером – обратно.

      Шпильке, в отличие от Анны, двигаться приходилось много