Собственность тирана. Анастасия Сова

Я почему-то успела рассмотреть ее. Вглядеться, как сильно эти черные, точно ночь, рисунки шли ему.

      И я не видела еще мужчину более идеально сложенного. Точно из камня кто-то аккуратно выточил каждую мышцу, высокие скулы и мужественную челюсть. Все это приправил темными волосами, густыми бровями и глазами, цвета самой глубокой бездны.

      Но при этом еще никогда и никто так не пугал меня. Не заставлял сжиматься и терять контроль над мыслями. И если я сейчас же его не верну…

      Пытаюсь дозвониться подружкам. Бывшим. С тех пор, как меня сослали сюда, они почти не выходили на связь. Нищей горничной я стала для них неинтересна.

      Одна из них даже берет трубку:

      – О, Данюсь, привет, – с наигранной радостью отвечает она. – Как у тебя дела? Папочка из ссылки не вернул?

      Дежурные вопросы, которые бесят. Я уже поняла, что всем плевать на меня. Всем им. Потому не утруждаю себя ответами.

      – Мне нужны деньги, Снеж, крупная сумма… Сможешь одолжить? – закусываю губу в ожидании.

      – Дан, прости… Я тебя люблю, конечно, но твой папа… Он если узнает… Он ведь запретил нам. И это не шутки! Мне тебя жаль, но за себя страшно больше. Прости, пожалуйста, дорогая…

      Не хочу больше слушать эти жалкие причитания! Просто нажимаю «отбой». Зачем я вообще ей позвонила? Знала ведь…

      Телефон тут же разрывается от входящего звонка.

      – Где тебя носит, Тихонова? Апартаменты еще сами себя убирать не научились! – ревет в трубке старшая горничная.

      – А не пойти бы тебе?! – вырывается само собой, и я скидываю вызов.

      У меня больше нет времени на разговоры. У меня ни на что почти не осталось времени!

      Уволят меня? Пусть! Без бабла я все равно не жилец!

      Последней надеждой оказывается хозяин отеля. Он единственный здесь, кто знает, кто я на самом деле. Потому врываюсь к нему в кабинет и нагло прошу денег. Рассказываю о грубом шантаже одного из постояльцев. Прошу принять меры.

      – Успокойся, Дана! – обрывает меня мужчина. – И прикройся! – имеет в виду разорванный лиф платья. – Твой спектакль мне по барабану. Станислав предупредил о том, что ты будешь готова на все ради денег, потому я не верю ни единому твоему слову.

      – Так позвоните ему! Дайте мне поговорить с папой!

      – Нет! – отзывается мужчина. Он спокоен. Спокоен как удав!

      – Мне угрожают! – настаиваю на своем, сдерживая поток слез. – Они убьют меня, вы не понимаете что ли?

      – Дана, послушай, я не дурак. И если бы в моем отеле у кого-то пропала крупная сумма, я был бы первым, кто об этом узнал. А теперь иди, мне нужно работать. Тебе, кстати, тоже. Стоимость униформы вычту из зарплаты.

      Издав полный отчаяния рык, с трудом держусь, чтобы не наброситься на мужчину. Не расцарапать его наглую тупую башку! Но на это у меня тоже нет времени.

      Потому бегу в свою комнату, ведь живу прямо тут, в отеле, на цокольном этаже рядом с прачечной, скидываю с себя порванную форму. В спешке облачаюсь в единственный у меня комплект одежды: футболку и джинсы. Натягиваю кроссовки. Трясущимися руками это не так просто сделать.

      В рюкзак скидываю остатки своих