Собственность тирана. Анастасия Сова

14

       Дана

       Четыре недели назад

      – Это что такое? – визжу как сумасшедшая.

      – Лат-те… – заикаясь отвечает служанка, и я вижу испуг в ее глазах.

      Правильно, пусть боится! Не думаю, что она останется работать здесь после того, что сделала.

      – С чем оно? – язвительно спрашиваю я, стараясь не закипеть раньше времени.

      Но я уже киплю! Еле сдерживаюсь, чтобы не разорвать на части эту тупую дуру!

      – Ко-фе и м-молоко, – в ответ еле слышно.

      – Какое молоко? – сцепляю зубы. Я не пью молоко! Я не пью долбанное молоко!

      – О-обычное. К-коровье.

      – А я просила кокосовое! Я пью чертово латте с чертовым кокосовым молоком!

      Мое терпение реально теряется. А голос почти непохож сам на себя.

      Почему я должна страдать из-за того, что прислуга в нашем доме бесконечно тупая и не может запомнить простых вещей?

      – П-простите, – всхлипывает девчонка.

      – Простите? Просто простите? На! – выплескиваю уже остывший кофе прямо на нее, обливаю всю форму. – Сама пей, тупица!

      Девушка закрывает лицо руками и начинает плакать.

      Закатываю глаза. Она же сама виновата. Сделала бы все как надо, я бы и слова не сказала!

      – Что здесь происходит? – в гостиной появляется папа. Вид у него недовольный. Но так часто бывает, я уже и не обращаю внимания.

      – Вот, полюбуйся! – говорю ему. – Я просила кофе на кокосовом молоке, а она… – даже не договариваю. Просто выдыхаю. Мне нужен мой кофе! Я хочу свой кофе!

      – Ты хоть понимаешь, что могла обжечь ее?

      – Что? – от недоумения у меня изо рта вырывается смешок. Он что, на ее стороне?

      – Она мне кофе принесла с коровьим молоком, пап! Я ее по голове должна была погладить?

      – Простите, мою дочь, – отец подходит к нерадивой служанке и касается ее плеча. – Я обязательно компенсирую вам все неудобства.

      Чего? Он в своем уме вообще? Мы за что зарплату обслуге платим?

      – Идите, переоденьтесь, и можете проезжать домой.

      – Спасибо, Станислав Григорьевич, – пищит девушка, всхлипывая.

      Она спешит удалиться, а я с негодованием смотрю ей вслед. Это как вообще? Как, блин?

      Более того, я осталась без кофе! Папа сейчас сам пойдет его варить!

      – Папуль, ты нормальный? – уточняю с усмешкой в голосе, но, на самом деле, мне не смешно.

      – Замолчи! – рявкает он на меня. Впервые в жизни.

      И я вытягиваюсь по стойке смирно от испуга и неожиданности и обиды за себя.

      – Папуль?!

      – Мне это надоело, поняла?! Вот ты у меня где сидишь! – отец сжимает ладонью свое горло.

      Я не нахожусь, что ответить. Шок. Папа поднял на меня голос. Впервые.

      – Вчера тебе неправильно заправили постель, позавчера разводы оставили на машине после помывки, а ты в порыве гнева снесла зеркало. Дальше что? Я столько людей из-за тебя уволил!

      – А в чем я, прости, виновата? – искренне не понимаю. Пытаюсь врубиться, но не выходит! – В том, что кто-то не умеет