Прерыватель. Игра в прятки. Алексей Николаевич Загуляев

задумался, подыскивая для ответа правильные слова.

      – Не понимаю, – сказал он, – какое значение могло бы иметь её завещание. Во-первых, она ещё жива и, надеюсь, совсем скоро вернётся. При вашей помощи. А во-вторых, в любом случае я не мог бы выдать вам адвокатской тайны. Я надеюсь, ваше расследование не переступит границ и продолжит оставаться неофициальным?

      – Разумеется, – вмешался Илья, слегка дотронувшись до моей спины. – На этот счёт можете не беспокоиться.

      – Будут ещё вопросы? – с некоторым нетерпением в голосе произнёс Николай.

      – Нет, – сказал я, поскольку, как и предполагал, мои вопросы всё равно останутся без ответов.

      – В таком случае, – подытожил адвокат, – я провожу вас. Показывать больше нечего.

      – А Александра Григорьевича мы так и не увидим? – спросил Илья.

      – Сегодня он не в усадьбе. Дела, знаете ли, дела. Вызвали в министерство. Но я, если нужно, могу ему что-нибудь передать.

      – Да нет. Ничего не нужно.

      – Кстати, – встрепенулся Николай, – часы с руки одного из мальчиков я отправил со своими людьми в ЦУАБ. Пусть ваш настройщик всё хорошенько проверит, чтобы ни на кого из нас не падало лишних подозрений. Имена детей вот здесь, – адвокат протянул компакт-диск. – Со всеми о них данными: характер, особенные способности, странички из соцсетей. Надеюсь, это сможет как-то помочь.

      Илья забрал диск.

      Мы снова проследовали через коридор к выходу и через пять минут уже сидели в машине.

      – Ну, – спросил он, когда мы тронулись в путь, – что скажешь по поводу всего этого?

      – У тебя есть возможность пробить завещание по адвокатской базе? – поинтересовался я.

      – Думаю, можно устроить. Но это дело не быстрое. Нам тоже нелегко обходить бюрократические препоны.

      – Ты всё же сделай это непременно. Я почти уверен, что в завещании кроется главный мотив случившегося. Усадьба принадлежит Виктории. Не удивлюсь, если окажется, что в местные царьки вытащила Шмурова тоже жена.

      Илья усмехнулся.

      – Что? Я прав?

      – Прав. До двадцати пяти числился офисным планктоном в министерском подвале. Но природа не обидела его внешностью, а подворотня научила хорошо чувствовать чужие слабости и в нужный момент проявлять наглость. Карьеру себе при помощи Виктории Павловны сделал с головокружительной быстротой.

      – А сын ему родной?

      – Родной.

      – Обязательно пробей завещание, – повторил я. – И ещё поинтересуйся дальней роднёй и учителями в закрытой школе. Может быть, кто-то, как и настройщик, умер от сердечного приступа или выпал с десятого этажа.

      – Да пробью, пробью. Только уже без тебя. Когда приедем, сразу отправишься в хронокамеру. Останется время только на то, чтобы посмотреть что на диске. Пригодится. А здесь без твоего участия разберёмся. Наша главная задача – вернуть детей. Вершить правосудие в данном случае – не наша прерогатива. У нас с усадьбой просто