Все время мира. Сара Пурпура

за малым, и я не дам остановить себя этой женщине, которая сидит напротив.

      С яростью я гляжу на доктора Линн. У нее длинные светлые кудри, которые она никогда не стрижет, ясные глаза, очки с черной толстой оправой и по-матерински нежное лицо, которому когда-то я понапрасну доверился.

      Что еще ей от меня нужно?

      Один год, еще один проклятый год, и я вырвусь отсюда. У меня больше нет желания выслушивать ее бредни.

      – Как дела, Дезмонд?

      – В норме, – бросаю я в ответ и ниже сползаю на стуле. Я закидываю ногу на ногу и скрещиваю руки на груди.

      Мне хочется закурить, и по привычке я запускаю руку в карман, где обычно держу пачку сигарет.

      – Почему ты такой грубый? Что не так?..

      С моей жизнью все не так.

      – Давайте к сути, докторша! Зачем я здесь? – отрезаю я.

      Доктор Линн опускает взгляд на листки, которые лежат на ее письменном столе. Она выглядит расстроенной из-за моего поведения, но мне никогда не удавалось одолеть эту женщину. И никому не удавалось заставить ее опустить руки. Она не сдастся и сейчас. Ей нужно лишь сделать еще один проклятый шаг… но она его пока не сделала.

      – У меня для тебя отличная новость, Дезмонд, – внезапно говорит она.

      От ее слов мне ни жарко ни холодно, так что я спокойно остаюсь на своем месте. Тереблю сережку в виде крестика в моем ухе.

      – Помнишь, я говорила тебе, что ты был включен в программу усыновления?

      – Да, и еще я помню, как ясно дал понять: мне это неинтересно…

      Доктор тяжело вздыхает. Подравнивает бумаги.

      – Да, я что-то такое припоминаю.

      Что-то такое… Как бы не так! Что за чертов розыгрыш?!

      – Я все равно включила тебя в программу и нашла тебе семью.

      Вот стерва!

      – Я надеюсь, вы шутите! – Я вскакиваю со стула, который падает на пол, и резко опираюсь на ее стол сжатыми кулаками. – Через год я свалю отсюда, мне не нужна семья.

      – Дез…

      – Хрен вам, а не Дез! Я заходил и выходил отсюда десять чертовых лет, и никто не захотел меня забрать. Теперь мне не нужны родители. Забудьте об этом! – в ярости кричу я.

      – Ты сможешь решить, нужны ли они тебе, когда тебе исполнится восемнадцать…

      – Что?

      – Сможешь решить, хочешь ли ты, чтобы тебя усыновили, – объясняет она. – Выбор будет за тобой.

      Я чуть не задыхаюсь от клокочущего в горле смеха.

      – Еще одна проклятая приемная семья!

      Мне хочется схватить что-то и разбить вдребезги.

      Это будет уже тринадцатый.

      Проклятие, я считал их всех!

      – Я. Туда. Не пойду, – смотрю в упор на доктора Линн и со злостью выплевываю каждое слово.

      Она поднимается со своего кресла и направляется ко мне со своими бумагами. Я подаюсь назад. Мне не нужно ее сочувствие. Не нужно!

      Когда-то она мне нравилась. Я с нетерпением ждал каждую нашу встречу. Каждый раз старался приодеться и выглядеть опрятно, а еще мечтал, как она придет и скажет, что хочет стать моей матерью. Потом я начал