Тот, Кто Сможет Выжить. Игорь Горячев

и эстетической точки зрения ваше предложение, профессор… мягко говоря, выглядит неоднозначно.

      – Уж не открыть ли нам здесь филиальчик «Nippon Robotics Corporation», – рассмеялся профессор. – Представляю, какой переполох поднимется в научном мире: «Последние новости Арка-Сити! – голосом телекомментатора, провозгласил он. – Известный профессор Евгений Вершинин в купе с не менее известным писателем Виктором Надеждиным и восходящей звездой медицинской науки Шейлой Александер основали в городе филиал «Nippon Robotics Corporation» по производству андроидов для педофилов и сексуальных маньяков». Сенсация! Шквал критики, ожесточённые дискуссии в Сенате, и в обществе. И, в конце концов, миллионные гранты на открытие филиала от нашего доблестного Суперпрезидента».

      Виктор и Шейла рассмеялись.

      – Но, если говорить серьёзно, – сказал профессор, – мы действительно наблюдаем, что с человеческим полом сейчас происходит нечто странное. Само понятие «мужское» и «женское» стало размываться, терять чёткие очертания. И я, в принципе, догадываюсь, почему это происходит. Потому что человек, в глубинной своей сути имеет андрогинную природу. Мы разорваны на две половинки, и отчаянно пытаемся воссоединиться в половом акте, но это нам никогда не удаётся. И тогда начинаются попытки, которые кажутся нам иногда дикими и странным, вырваться за пределы своего пола, восстановить нашу скрытую андрогинность. Отсюда и гомосексуализм, и лесбиянки, и трансгендеры… Человек пытается вырваться за жёсткие рамки своего пола. Да и в самой природе всегда существовали гермафродиты, люди, имеющие одновременно как признаки мужчин, так и женщин. И сейчас мы уже знаем, что наши Гости, – он кивнул в сторону Зоны, – андрогины, они не мужчины, и не женщины, т.е. гармонично сочетают в себе оба начала, не являясь уже ни тем, ни другим. Для них понятия пола уже не существует. Они обрели целостность своей природы. Так что, Виктор, мне думается, Они смотрят на наши гей-парады не осуждением, а скорее с состраданием, видя эту нашу трагичную разорванность.

      – Спасибо, профессор, – сказала Шейла. – Вы всегда открываете передо мной какие-то новые грани известных вещей. Я никогда бы не догадалась посмотреть на эту проблему с такой точки зрения. С вами я всегда становлюсь как будто чуточку умнее.

      – Ну, Шейлочка, вы мне всегда чуточку льстите.

      – Нет, нет, право же.

      – Да, – сказал Виктор. – Вынужден признать, что в вашей точке зрения есть глубина, профессор. Похоже, тут вы коснулись сути вещей. Да здравствуют андрогины! Предлагаю поднять за них бокалы и аплодисменты в студию!

      – А ещё я хочу Нобелевскую премию и много малинового варенья, – капризно сказал профессор. – С детства его обожаю.

      – Обязательно похлопочем, – ответил Виктор, смеясь. Шейла хохотала.

      – Ну, мы что-то увлеклись, – сказал профессор. – Расскажите лучше, Шейла, что новенького у вас в МЕRCе.

      – Да, профессор, вы знаете, есть новости, – сразу посерьёзнела Шейла. – Сегодня привезли ещё одну девочку. Лет двенадцати. Рука