12 месяцев до алтаря. Ариель Бинкс

насыпая в миску хлопья, но почувствовал себя неловко. Как давно его приглашали заняться чем-то подобным? Да, он посещал мероприятия и вечеринки, но не мог вспомнить ситуации – по крайней мере, в последнее время, – когда кто-то на самом деле просил его составить компанию.

      – Звучит здорово.

      – Я слышала, что по ночам прибой выносит на берег ракушки. Интересно, есть ли они сейчас, – размышляла Поппи вслух.

      – Ты впервые в Хэмптонсе? – спросил Рин с набитым хлопьями ртом.

      – Вообще-то, впервые на пляже, – пожав плечами, ответила Поппи.

      – Что? Правда? – Рин не мог представить, как можно дожить до взрослого возраста и ни разу не побывать на пляже.

      – Я сирота, не забыл? У меня вообще не было всех этих семейных каникул, – заметила Поппи, и Рин отдал ей должное – ее слова совсем не звучали озлобленно.

      – Точно, прости, – сказал Рин.

      Ему не хотелось обсуждать тему, от которой ей могло стать некомфортно, поэтому он задал следующий вопрос:

      – А что же Джаспер? Вы никуда не ездили?

      Поппи закатила глаза:

      – Джаспер работает без выходных. Хочет стать партнером до тридцати лет.

      Рин не упустил нотку горечи в ее словах, в то время как Поппи гоняла ложкой по чашке размокшие хлопья.

      – Значит, больших планов на медовый месяц нет? – спросил Рин, наблюдая за Поппи краем глаза.

      Она пожала плечами:

      – Ну, мы, конечно, куда-то поедем, но вообще еще об этом не говорили.

      Рин усмехнулся и покачал головой.

      – Ты знаешь, что моя мама – его начальник, так? Если бы он попросил, она дала бы ему отпуск. Особенно если учесть, что она тебя любит.

      – Отнюдь. Она мне даже не сказала, что ты ее сын, – заметила Поппи, а затем повернулась к нему. – И, вообще-то, ты тоже! – она наставила на Рина ложку в обвинительном жесте.

      – Я не знал, что ты не знаешь, – Рин пожал плечами. – Я думал, тебе, по крайней мере, сказал Джаспер. Он же твой жених, так? – Рин удивился, что преследовал любую возможность вызвать раскол между Джаспером и Поппи. Чувство вины начало расти, когда Поппи затихла и молча разламывала хлопья тупым концом ложки. Причинять боль Поппи Рин не собирался. Все, чего ему хотелось, – показать ей, какой ее жених на самом деле подонок.

      – Ну, я не удивлен, что тебе обо мне никто не рассказал, – добавил Рин с пожатием плеч. – Я паршивая овца в своей семье.

      Поппи посмотрела на него:

      – Твоя мама тебя любит, Рин.

      – Да, потому что она моя мама. Но это не значит, что она меня не стыдится или не смущается, что я ее сын, – спорил Рин. – Она бы охотнее приняла Джаспера в качестве своего сына.

      – Рин, – Поппи повернулась и с жалостью на него посмотрела.

      – Все хорошо, – сказал Рин, не желая больше говорить об этом. – Я пойду переоденусь, и мы можем пойти. Если хочешь поискать ракушки, нужно уже идти. – На этом он встал и отнес свою чашку в посудомоечную машину.

* * *

      Когда Рин ушел, Поппи сполоснула чашку и поставила