Поступь империи: Поступь империи. Право выбора. Мы поднимем выше стяги!. Иван Кузмичев

Должен признать: про нарезные пушки – это тоже необычно! Столь необычно, что я прикажу изготовить парочку таких и проверить твои слова, сын. Но вот в то, что ты говоришь, не верю!

      – А почему не веришь, отец?

      – Да потому что быть такого не может, чтобы фузилер делал пять выстрелов в минуту! Он даже двух выстрелов сделать не сможет! – заявил царь, ударяя кулаком по столу.

      Прежний я вздрогнул бы и согнулся, теперь же встретил возмущение отца легкой, но почтительной улыбкой.

      «Жаль, с артиллерией я немного лопухнулся. Увы, но все запомнить нереально, хотя хотелось бы, – подумал я про себя. – Ну кто же знал, что еще в начале века Петр все орудия если не привел к единым стандартам, то сделал большой шаг к этому? Вот и я не знал. Но ничего, про винтовку-то он точно не знает».

      – И чего ты лыбишься? – грубо оборвал мои мысли государь.

      – Просто случай вспомнил забавный… Что же насчет выстрелов, то я говорю, что может фузилер делать их, а при хорошей подготовке и все девять сможет. – И я серьезно посмотрел на Петра, в возбуждении ходящего по комнате.

      – Я бы знал про такой способ, если бы он существовал. Нет такой фузеи, чтобы делать из нее больше выстрела в минуту, – заключил Петр.

      – Что ж, батюшка, тогда я рад, что смогу показать тебе кое-что интересное, но только чуть позже. Сейчас я хотел бы узнать у тебя: нужно ли России грозное оружие? Столь сильное и мощное, что армия, обладающая его секретом, сможет побеждать всегда и везде, если только это будет зависеть от нее самой, конечно? – спросил я государя.

      – Говори! – свистящим голосом сказал Петр, облокачиваясь о стол и чуть ли не утыкаясь лицом в мое лицо.

      – Читая один алхимический трактат…

      – А ты свою душу не боишься загубить, читая такие книжки? – хмыкнул царь, перебивая меня и чуть отстраняясь назад.

      – Нет ничего такого в том, что я читаю их, отец. В Господа Бога нашего я верую столь же истово, как и ранее, – ответил я царю, перекрестясь.

      – Верю, продолжай.

      – В этом трактате я обнаружил одну смесь, опасную тем, что она взрывается сильно при малейшем на нее давлении… – многозначительно закончил я.

      – И что? Пороха тебе не хватает? – потеряв интерес, спросил Петр.

      – А ты представь, батюшка, что у пушки не будет стоящих рядом с ней бочек пороха, не будет долгой перезарядки орудий, все сведется к тому, что орудийный расчет будет только вставлять снаряд и делать выстрел, – заманивал я перспективами государя.

      – Как ты назвал обслугу?

      – Что? Ах да, орудийный расчет, – повторил я.

      «Тормоз, блин! Совсем голову потерял! Ты еще про самолеты с минометами заговорил бы!» – ругал я сам себя.

      – Занятно, а главное, точно как – расчет. Ну да ладно, не это ведь главное. Все, что ты говоришь, только прожекты и фантазии, сделать все это нет никакой возможности, – тяжело вздохнул царь, о чем-то задумавшись.

      – А если смогу?

      – Да как ты сможешь-то? – на автомате спросил Петр и тут же опомнился. – Как?!

      Глаза самодержца горели