Сожги венец безбрачия. Евгения Халь

за плечо, а другой открыл дверь. На пороге стояла горничная с тележкой, сервированной для завтрака.

      – Девушка, вы замужем? – Матвей взял розу из вазочки, которая стояла между тарелок, и протянул горничной.

      – Нет, – она взяла цветок и кокетливо поправила выбившуюся из тяжелого узла на затылке прядь.

      – А если бы вас похитил такой как я: молодой, красивый, спортивный и умный? И заточил бы в прекрасном гостиничном люксе? Вы бы сопротивлялись?

      Горничная тяжело вздохнула и протянула Матвею обе руки:

      – Нет! Можете приковать меня к батарее.

      – Видишь, Лаура? Учись женской мудрости. Благодарю, – Матвей положил чаевые в кармашек передника горничной, вкатил в номер тележку с завтраком и закрыл дверь.

      Налил в чашки кофе из фарфорового кофейника, отхлебнул апельсиновый сок, протянул мне чашку кофе и сказал:

      – Ну, давай. Облегчи душу.

      Запинаясь не то от горячего кофе, не то от внезапно подступивших к горлу слез, я рассказала ему о том козлине, с которым рассталась вчера. Он стал последней каплей. Полтора месяца назад не стало моего отца. Папа внезапно умер от инфаркта. Я пыталась забыться, заваливая себя работой. Так было легче, проще.

      Козлину звали Алекс. Риэлтор, тридцати пяти лет, не женат, красив, вежлив. Он пришел ко мне подтянуть английский. У меня нет запрета на личные отношения с учениками. Потому что я преподаю английский и испанский в частной языковой школе.

      Алекс красиво ухаживал, был терпелив и галантен. Очень старался помочь мне пережить горе. Я сдалась. Мы встречались две недели. А потом… дернул же меня черт полезть в его телефон, когда он пошел в душ.

      Я хотела просто полистать сообщения. Но наткнулась на его личный чат в «Телеграме». Даже в отсутствие Алекса там шла активная переписка. Его друзья наперебой давали советы. Покрывшись мурашками от ужаса, я читала сообщения, не веря своим глазам. Оказывается, Алекс просто хотел насолить бывшей, которая изменила ему. Поэтому специально нашел серую мышку, меня, то есть, и водил в те же места, где часто бывала бывшая. Он рассчитывал на то, что мышь по сути своей безотказна, так как не красавица. А еще у нее нет высоких запросов. Поэтому ею можно манипулировать, как хочется.

      В чате было много фотографий. Сначала с блестящей бывшей, а потом со мной. Не понимаю, когда он успевал фотографировать так, что я этого не видела. Под фото были комментарии:

      – Хорошая девушка, хоть и мышка.

      – Ну и что? Зато такая не предаст.

      – Конечно, не предаст. Кому она нужна?

      – Ну не скажи! Есть любители, и немало.

      – Да ладно, мужики, – это уже Алекс написал, – вы мне лучше скажите, как разорвать с ней отношения вежливо и нежно? Батя у нее недавно умер. Ей и так тяжело. Грустит, бедная. Как бы мне помягче ей сказать? Девчонка вообще-то хорошая, душевная.

      – Вот тебе помягче! – закричала я, швырнула телефон на пол, схватила свои вещи и выскочила из его квартиры.

      Домой не хотелось. Что там делать? Выть в пустых стенах?