Имя твоего сна. Даниил Богословский

который врезается в глаза». Открыть их слишком сложно, но можно было разглядеть лишь… Ничего. Что открытые, что закрытые – вокруг те-мно-та!

      «Кстати, интересно, с какой высоты я прыгнул и сколько уже пролетел…»

      Но вдруг…

      Аэрон почувствовал под ногами сырую траву вперемешку с соломой. Первым делом он осмотрелся по сторонам. Над головой зияла черная дыра, а вокруг было видно лишь бесконечное поле, из которого местами торчали, словно огромные шипы, вертикальные огромные камни. А через все небо, будто на веревках, протянулась очень старая и побитая долгим временем железная дорога. Невозможно было увидеть ни ее конец, ни начало. Единственное слово, которым можно было описать всю пространственную пустоту – «бесконечность». Кажется, здесь ничего не имело своего конца. Даже темнота – и та вечная.

      – Что?.. Что за?..

      Позади себя Аэрон услышал противный и страшный хриплый смех.

      – А вот и ты. Привет, Аэрон! Давно не виделись.

      – Мы разве знакомы?

      – Конечно. Мы знаем друг друга с детства.

      Это казалось слишком странным, но впервые в своем сне мальчик видел еще одного человека. Это не мог быть такой же путешественник, ведь сны никогда не пересекаются друг с другом. Перед Аэроном на большом гладком камне, скрестив руки на коленях, сидела взрослая девушка.