Сироп от кашля. Юля Шыран

хочу научиться“, а „ты должен“. Да… Лера всегда Лера»

      – Я не умею ничего такого, что не умеешь ты, – отвечает он скромно; неторопливо перебирается глазами по полу, креслу, по плечам, укрытым пледом, – к лицу.

      «Ошибаешься, – мелькнуло у нее в голове, – ты умеешь…»

      Она подумала о многом, что ей неосознанно хотелось бы постичь. До встречи с этим юношей она и представить не могла, что может скучать по неизведанному. Как было бы пафосно заявить: «Зайчик! Научи меня расслабляться. Научи меня отдыхать. Научи меня танцевать под бездарную музыку и всем бездарным восхищаться, как малое дитя. Зайчик, научи меня реагировать на погоду, делить ее на „плохую“ и „хорошую“. Зайчик, научи меня быть слабой, научи быть смешной и неправильной, легкой, невесомой. Зайчик, научи меня чувствовать так же сильно, как ты. Зайчик… научи меня любить».

      – Ну? Надумала?

      – Да… научи меня… варить какао.

      25 июня 2021 г.

      – …ведь вкус от многого зависит… Глянь сюда! Нет, ты не смотришь.

      – Смотрю, – она прикусывает губу, сдерживая смех.

      – Вот теперь смотришь. – Он потянулся к верхнему шкафчику для посуды, открыл одну дверцу, торопливо выбрал два предмета. – Обычный стакан, ну, для воды. Если налить туда чай или кофе, скажи, получишь ты хоть один процент того наслаждения, что обычно дарит напиток в керамической чашке на блюдечке?

      – Синего цвета? – Спрашивает она, уже не скрывая улыбку; через трубочку потягивает цитрусовый сок.

      – А? Что?.. Да, как угодно. А вот… вот эту я сам лепил. Ладно, можешь смеяться. Кривая, но я туда столько любви вложил… из нее даже растворимый кофе из пакетика кажется нектаром… А вот из этой… она для гостей. Для незваных, конечно. И глотка из нее не сделаю!.. Боже, нет, ты ничего не понимаешь…

      28 июня 2021 г.

      – Моя мама преподавала музыку в школе. К сожалению, у меня тоже. Не перебивай, это невежливо.

      – Да, прости… Смотри-ка, она собирается нырнуть в платье.

      – Ах, какая… Ну, слушай. Маменьке моей не хватало смелости говорить правду, а ведь она отменно знала, с кем любил отужинать Пётр Ильич в ресторане «Шотан»…

      – Да перестань!..

      – …и письма его к Софронову, Юргенсону, да многим другим она, конечно, читала. Мы его подробно изучали три урока подряд. И однажды, когда она нарочно, – я подчеркиваю, – нарочно наложила ложь на факт, я подняла руку и без позволения встала. «А что насчет отношений Чайковского со своим учеником, Котеком?». Она побагровела, растерялась, и я, воспользовавшись этим, зачитала, словно вырезку из кулинарной колонки в журнале: «Москва, 19 января 1877 г. Я влюблен, – как давно уж не был влюблен. Догадайся в кого? Он среднего роста, белокур, имеет чудные, коричневые (с туманной поволокой, свойственной сильно близоруким людям) глаза. Он носит pince-nez, а иногда очки, чего я терпеть не могу…».

      – Ты храбрая и безрассудная.

      – Дома меня выпороли за это. Но почему же я не сдержалась,