Плохой для хорошей. Маша Брежнева

рискуешь сдать ЕГЭ только на пороговый балл, – вздыхает тетечка.

      – Вы меня недооцениваете. Давайте будем решать?

      Это я так мило предлагаю всем заткнуться.

      Лекс (спиной чувствую) закатывает глаза и начинает щёлкать очередную задачку.

      Да уж, девочка, я не удивлён, что ты хорошо считать умеешь. Папочка считает денежки, а это гены. Неделин Виктор Леонидович, известный ресторатор, состояние которого оценивается в очень даже круглую сумму. Я погуглил. Интересно, Лексус только родилась, а ей вместо соски банановый чизкейк уже принесли?

      Теперь не удивляюсь, откуда дорогие вещи и украшения. Одного не понимаю – что с характером? С таким папой и такими бабками она любому нос бы утёрла, но стать королевой тусовки не стремится.

      – Марат, ты можешь хоть в другую комнату пересесть, если ты не знаешь, как решать, от этого ничего не изменится, – нравоучительным тоном сообщает мне преподша.

      Педагог от Бога. Я что-то не понял, Сережка ей бабки отстегивает, чтобы она меня постоянно в тупости упрекала?

      – Что конкретно у тебя не получается? – спрашивает Инесса Андреевна, и я протягиваю тетрадь через плечо, не разворачиваясь.

      Просматривает и говорит:

      – Александра такие задания давно решать научилась. Дорогая, помоги Марату разобраться, а я схожу водички себе налью.

      Замечательно, сначала всучила задания, ничего не объясняя, а теперь ещё и бросает с Лексусом и дурацкой алгеброй.

      Когда Инесса-баронесса устраняется на кухню, избушка поворачивается к Лексе передом.

      – И откуда мы такие умные нарисовались?

      – Марат, деловое предложение, – вместо ответа выдаёт Неделина. Папин мастер-класс? – Ты не трогаешь меня, я не трогаю тебя.

      – Да кто тебя трогает-то?

      Напрягается и смотрит как-то со злостью. Ууу, бука какая.

      – Ладно, я не трогаю. Одно мне скажи, как ты в этом шарить умудряешься? Обычно парни в математике сильнее.

      – Выходит, только ты и подводишь статистику, – заявляет Лекс, рассматривая мою тетрадь. – А Софья Ковалевская, если ты знаешь, кто это, – женщина.

      – Думаешь, я совсем глупый? Я обществознание ещё в прошлом году на девяносто баллов решал.

      – Вопрос не в баллах, Марат. Мы же не в море при шторме.

      – Давай ты мне скажешь, что тут делать надо, досидим как-нибудь оставшиеся полчаса и разойдёмся с миром?

      – Так мы и не сходились.

      – Не умничай сильно.

      – Давай я объясню, – вздохнув и отчаявшись бороться со мной, предлагает Лекс.

      Не сказать, что я понимаю что-нибудь, я и не вслушиваюсь. Смотрю, как ее тоненькие пальцы, украшенные светлым маникюром на коротких ногтях, летают по клетчатому тетрадному листу и указывают на какие-то цифры и знаки. Когда двигаю стул поближе к ней и нависаю над ее плечом, Лекс настораживается. Чувствую буквально всеми фибрами своими, что ее тело напряжено запредельно, дотронься – отскочишь обратно.

      Впрочем, я обещал не трогать, да и сдалась она мне? Задачу каким-то чудом решаю, словно остаточные знания подкатили, и когда является