Чернокнижник. Ольга Юрьевна Морозова

спиртного. Но здесь Петька его хорошо понимал, при такой работе и не пить, это можно чокнуться. Докторишка удивленно уставился на Петьку.

      – Что вам угодно, молодой человек? Ищете пропавшего родственника?

      Петька ткнул ему в нос своё удостоверение. Докторишка скользнул глазами по фото и отвернулся.

      – Чем обязан?

      – Трупы сегодня не привозили?

      – Один привезли. Ничего интересного. Алкаш какой-то. Не рассчитал дозу, мне думается. Или сердечко не выдержало. У алкашей сердечки слабые.

      Петька в упор посмотрел на мужика и поманил его пальцем, чтобы тот наклонился к нему.

      – У него было очень слабое сердце… я его знаю… он просто не просыхал, – Петька полез в карман и достал купюру. – Он в коммуналке живет с моей… девушкой… не хочется комнату потерять… мы собираемся пожениться, а лишние проволочки… ну, сам понимаешь, вдруг въедет кто-то или родня обнаружится. Короче, хотелось бы избавиться от проблем. Поможешь?

      – Да не вопрос.– Анатом схватил купюру и засунул в карман. – Мне эта алкашня до фонаря. Тем более что по всем признакам он от сердца и помер.

      – От сердца, я тебе точно говорю, – Петька кивнул, – садись, пиши заключение.

      Рыжий крякнул, достал бланк и написал заключение, поставив в конце размашистую подпись. Петька прочитал его и остался доволен.

      Через неделю тело анатома, подписавшего заключение о смерти дяди Миши, нашли на пустыре с проникающим ножевым ранением грудной клетки. Он ходил этой дорогой в свой гараж каждую среду, потому что именно каждую среду у него было свидание с любовницей. Анатом почти никогда не пропускал этих свиданий…

      Петька появился в квартире Ника, когда тот уже заканчивал ремонт. Петька удивленно присвистнул.

      – Да, ты, брат, развернулся! Красотища!

      – Садись, я пока не закончил. Потом переедешь ко мне.

      – К тебе?! Вот это новость! Ты хочешь, чтобы я жил с тобой?

      – Мы будем жить все вместе. И другие тоже.

      – Какие другие? Есть кто-то еще?

      – Я тебе кажется говорил, что у нас есть еще братья… или сестры. Мы найдем их всех… в свое время. Мы – единое целое. Мы не можем существовать по отдельности.

      – Как тебе удалось оформить квартиру? Проблем не возникло?

      – Нет. Я кое с кем поговорил. Мне не отказали. Передовик, детдомовец, ну, сам понимаешь… скоро стану секретарем нашей комсомольской ячейки.

      – Растешь, братуха! Поздравляю. Рад за тебя.

      – За нас. Ты не посторонний.

      – За нас… – эхом повторил Петька. – Здорово звучит – за нас. Я люблю тебя, брат! – в голосе Петьки стояли слезы.

      Ник обнял Петьку и усадил за стол. Они выпили по рюмочке дорогого коньяка, который тоже где-то достал Ник. Потом Петька ушел, оставив Ника одного. Ник хотел поговорить с Отцом, хотел услышать голос Отца. Ему нужны были Глаза, Глотка и Язык.

      Язык особенно был ему нужен. Если он станет секретарем этой гребаной ячейки, хотя что значит «если»?! Конечно, станет.