Когда мне было двадцать. Полина Хромова

песню, – оправдывалась я.

      – Я теперь тоже её обожаю, – успокоил меня Никита.

      Остаток ночи мы обменивались песнями. Оказалось, что у него офигенный музыкальный вкус и сильные руки. Про руки это я так, случайно.

      Знаете, одиночество – это единственное, с чем я живу всю свою жизнь, оно было со мной сколько я себя помню. Мне сложно просто пойти в кино одной, даже если очень хочется. Это может звучать как клише, но даже в комнате, полной людей, я могу чувствовать себя одиноко.

      Странно, что сейчас я этого не чувствую.

      – Насть, время уже шесть утра, – Егор возник будто ниоткуда. – Может, тебя проводить до дома?

      – Ой, да ты чего?! Сегодня же день твоего рождения.

      – Вообще, чисто фактически уже нет. Он был вчера.

      – Слушай, не нужно провожать. Надя спит, я сама дойду.

      Тут повисло минутное молчание, и Никита вдруг сказал:

      – Я хотел сходить за шаурмой, могу тебя проводить заодно.

      – Вот и отлично, – отозвался Егор. – Я бы всё равно не отпустил тебя одну. Надя бы меня убила, если б узнала.

      Мне льстило, что Никита хочет меня проводить, но если это просто потому, что он хочет съесть шаурму… Да, это немного напрягает.

      – Я с вами. Тоже хочу есть, – резко произнёс Кирилл, про существование которого я и забыла.

      – Нет! – вдруг сказал Егор и спросил у Никиты: – Ты хочешь проводить её один или вместе с Кириллом?

      «Один, один», – молила я про себя.

      – Да мне всё равно.

      БУМ.

      После этого я потеряла дар речи: я думала, что эта ночь, наши разговоры что-то значили. А Никите всё равно. Круто. Спасибо.

      Я встала, пошла на кухню, чтобы собраться и выпить стакан воды. На секунду задумалась, а когда Саша с Дашей ушли, мои мысли прервал чей-то голос.

      – Ты уходишь?

      Это была Надя. Закутанная в плед, с размазанным макияжем.

      – Да, ухожу… – И подошла, чтобы убрать тушь, которая растеклась по её щеке. – Как спалось?

      – Отлично. Егор кое-чем со мной поделился. Я не знаю, говорить тебе или нет, – подруга задумалась.

      – Ну, раз уж начала, говори, – убедительно произношу я.

      – Егор сказал, что сколько он знает Никиту, тот обычно не разговаривает с девушками. А это значит… – Надя чуть ли не визжит от радости.

      – Это значит лишь то, что… – я замялась. – Не важно. Он идёт меня провожать только потому, что хочет шаурму. Всё. Этого аргумента мне достаточно.

      Нет, на самом-то деле я уже начала проигрывать тысячу вариантов того, что может произойти, пока Никита пойдёт меня провожать. Даже учитывая, что с нами ещё будет Кирилл.

      – Ты ему нравишься, и это видно. Ты вот думаешь, я всё время спала?.. Нет. Я иногда слушала, как вы разговариваете. И ты ему нравишься.

      «Да, да, да, я так и знала!» – начала я мысленно визжать.

      А вслух сказала:

      – Мне всё равно. Мне это неинтересно!

      Попыталась сделать убедительное лицо и вышла в коридор, чтобы надеть куртку.

      Осень всё-таки, поэтому я взяла с собой зонт на всякий случай. Достав его, открыла дверь, попрощалась