Поздняк на Новый год. Наталия Романова

досталась моей маме от её бабушки, какое-то время жилплощадь пытались сдавать, но издалека это не так-то просто, так что, однажды её просто закрыли. Мама порывалась продать ненужные квадратные метры, за которые к тому же приходилось платить, но папа не дал, заявил, что пригодится.

      Так и случилось. В один прекрасный день я поступила в институт и въехала в эту квартиру, которая мне, тогдашней бывшей школьнице, показалась настоящими барскими хоромами. Я даже сумела монетизировать жильё – сдала вторую комнату одногруппнице. Правда, за недорого, зато это устраивало её и меня. Она платила сущие копейки, а мне этих копеек хватало на оплату коммунальных услуг и налога раз в год.

      Тогда мама хотела переписать квартиру на меня, но папа снова не позволил, заявив, что в восемнадцать лет мозгов нет, и неизвестно, когда появятся, если появятся вообще, так что всем спокойней, если квартира будет в надёжных руках.

      Дальше случилось самое знаменательное событие за все годы моей жизни от рождения и по сей день. Я познакомилась с Родионом. Произошло это в середине первого курса. Мы поехали отмечать новый год на какую-то жуткую туристическую базу, с кое-как отапливаемыми домиками, старым постельным бельём, зато с красивым видом на заснеженное озеро.

      Он приехал туда же со своей компанией, в которой и был тот самый Сергей, как оказалось через десяток лет, друг Родиона, а вовсе не мой. С того дня мы все перемешались, подружились, не по одному разу меняли спутников, кроме нас с Родионом – мы не расставались и даже не ругались со дня знакомства до дня, когда всё лопнуло как мыльный пузырь, в котором, как оказалось, я жила.

      Роман наш начался стремительно, уже в конце января Родион переехал ко мне, в ту самую комнату с тёмно-коричневой, лакированной стенкой, а к осени его родители купили единственному сыну трёхкомнатную квартиру сразу «на вырост». Ведь когда-нибудь он женится и обзаведётся детьми.

      В той квартире мы и жили до начала осени уходящего года, пока я не узнала об Алёне – стройной, длинноногой хостес из ресторанчика рядом с работой Родиона, куда он любил заглядывать в обед или после тяжёлого трудового дня.

      Почти десять лет мы жили одним бюджетом, обустраивали своё гнёздышко со всей возможной любовью и заботой. Правильней сказать, я обустраивала, потому что Родиону было безразлично, какая мебель стоит в доме, какого цвета шторы, подходят ли они обоям, и есть ли обои вообще. Одним словом, всё, что было сделано в квартире Родиона, было сделано мною, часто лично, не всегда хватало средств на мастеров, которые, если честно, драли втридорога.

      Нам обоим так и не удалось устроиться на супервысокооплачиваемые должности после института, но за пять лет после выпуска мы оба неплохо преуспели, получали среднюю для своего образования и опыта зарплату, и так же оба надеялись на повышение. Тот факт, что нам не приходилось думать о квартирном вопросе, здорово нас поддерживал. Сумма же со сдачи моей квартиры уходила на благоустройство