Мой тюремный дневник. Евгений Скобликов

более 200 человек, т. е., в сотни раз меньше, чем пострадало от МММ и прочих пирамид в нашей области. Но неважно, много или мало людей потеряли свои деньги, в первую очередь должен был бы рассматриваться вопрос как найти и вернуть людям деньги, а не о моей вине и наказании. И если бы так решалась проблема наших вкладчиков, мы могли со всеми рассчитаться, и не было бы никакой необходимости прибегать к уголовному преследованию. Во-первых, иск от потерпевших был предъявлен на 1,7 млрд рублей, а дебиторская задолженность нашим фирмам строителей и других организаций, куда мы перечисляли авансы за квартиры, составила 4,1 млрд рублей. То есть, нам в 2,5 раза были должны больше, чем предстояло выплатить клиентам. Во-вторых, из 154 семей, получивших квартиры, только единицы полностью рассчитались за неё, а потому обязаны были выплачивать долг за оставшиеся метры до 100 % жилплощади. Поэтому, если бы даже ни одного нового клиента не пришло, этих средств хватило бы, чтобы рассчитаться со всеми – система в этом плане была очень надёжной. В подтверждение этого сошлюсь на опыт мэрии Тамбова, которая приобрела нашу систему как «ноу-хау». Так там по ней люди получали квартиры без проблем как до моего уголовного преследования, во время его и после того, как я вышел на свободу. Я лишь об одном сожалею, что не съездил в Тамбов и не собрал информацию об использовании моей разработки.

      Нельзя сказать, что я ничего не предпринимал, чтобы избежать уголовного преследования. Когда меня начали вызывать то в налоговую полицию, то в РОВД по делу и просто так, я пришёл за советом к Файкину[2] и спросил его – меня могут посадить? На что он, смеясь, ответил:

      – Женя, на меня завели более 40 дел, но как видишь, я хожу на свободе. Если ничего не клал в свой карман, ты чист. Как у тебя с этим?

      – Я все суммы, которые брал под отчёт, давно вернул в кассу, всё до копеечки.

      – Ну и чего ты волнуешься? Не посмеют! Если ничего не должен своим фирмам, у них нет оснований для возбуждения уголовного дела.

      – Но меня уже с полгода трясёт налоговая полиция, якобы мы не платим налогов за покупки квартир.

      Объяснил ему экономическую схему работы с ЖС. Он посмотрел и говорит:

      – У них кто там сидит? Что за чудаки, с купленных товаров налог не платится. Не парься, у них этот номер не пройдёт. Я тебе дам в помощь моего юриста Кузина, он поможет вам составить иск на решение налоговой полиции и вести дело в арбитражном суд.

      Но тревога не покидала меня, потому что жена, с которой я делился своими опасениями, вместо того, чтобы хоть как-то поддержать меня, стала тоже обвинять меня:

      – Ты мошенник, оставил людей без денег! А семья из-за тебя может остаться без крыши над головой. Давай разведёмся.

      – Кого это я ещё оставил без денег? Ты в своём уме? Пусть подождут и всё наладится…

      – Ничего не наладится! Ты был у Костяева, был?

      – Был, я ему последние наши деньги отдал, 4 млн 100 тысяч, как он потребовал, по рыночной стоимости.

      – Ты

2

Б. Файкин, будучи начальником лаборатории ЭВМ проектного института союзного значения Гипромаш, в отличие от меня быстрое въехал в тему грабительской чубайсовской приватизации, скупил чеки у оставшихся без работы и денег его сотрудников, приватизировал главный корпус института и открыл в нём торговый центр Элком.