Песни Серебряных Струн. Песнь первая: «Мечта и воля». Часть вторая. Елизавета Лаггар

ты, псина кудрявая, можешь быть только в качестве удобрения, – процедил боцман. – А ну положи чужую лютню, не то запихаю её тебе туда, где солнце не светит, и местный лабух потом днём с огнём не сыщет.

      – А если опустить все эти грубые угрозы, какова суть ваших ко мне претензий, сударь? – решил уточнить менестрель, сохраняя любезный тон.

      – Ты с женой моей кувыркался! – гаркнул боцман. – Стоило мне по осени в море пойти!

      – Не припомню я за собою в Палессе встреч с замужними дамами, – вполне честно ответил Даан.

      – Не помнишь? – боцман побагровел так, что его короткостриженые соломенные волосы показались почти бесцветными, не скрывая под собой раскрасневшееся темечко. – Да я тебе сейчас память-то исправлю! Кармина Кортагар – говорит тебе что-нибудь это имя?

      – Кармина Кортагар? – переспросил Даан, вспоминая свой последний визит в Палессу, и сытую зимовку, проведенную в объятьях заботливой и хозяйственной красотки. – Так ведь она же вдова?..

      – Вдова?! – рявкнул боцман. – Хрен тебе она вдова! И я сейчас вот этим кулаком рыло твое бесстыжее начищу за честь моей жены, понял? Не будь я Ардам Кортагар!

      Но не успел обманутый муж и размахнуться, как кто-то остановил его, крепко схватив за руку. Ардам Кортагар взвился, как ошпаренный, резко оборачиваясь на того, кто посмел ему помешать, и готовый отвесить тумаков не только треклятому блудливому музыкантишке, но и кому бы то ни было, посмевшему за него заступиться. Однако, этим кем-то оказалась статная ры- жеволосая воительница. И судя по тому, каким боевым азартом горели её глаза, она и сама была не прочь помахать кулаками.

      – А ну назад! – приказала она. – Как ты смеешь, холоп, поднимать руку на собственность Её Высочества, милостивой Госпожи Миррэтрис?

      Собственность… Её Высочества?.. – прохрипел Ардам Кортагар вмиг осипшим голосом, и огляделся. Тут же он увидел и Госпожу, со спокойным вниманием наблюдающую за разворачивающейся картиной, и добрую дюжину воинов, повстававших со своих мест, и готовых по одной только команде вышвырнуть нарушителей спокойствия прямо так, со второго этажа в быстрые воды Ильметты. Понимая, что им сейчас противостоят практически все посетители таверны, моряки, сопровождавшие Ардама, поспешно ретировались.

      – Я… нижайше прошу простить меня, милостивая Госпожа! – оставшийся даже без моральной поддержки боцман низко поклонился сиятельной волшебнице. – Я… не ведал, что этот человек… ваш…

      – Так и он не знал, что твоя жена ещё не вдова, – заметила Ярра. – Но скоро она ею станет, если ты вот так будешь кидаться на всех подряд с кулаками.

      – Виноват, прошу меня простить, – вновь извинился Ардам Кортагар глухим голосом, снова кланяясь.

      Госпожа Миррэтрис, коротко, едва заметно кивнув в ответ, и Ярра тотчас же отступила от него.

      – Вот и ладно.

      Даан освободившийся от неприятного внимания со стороны боцмана, скорее кинулся к своей Госпоже. Почтительно поклонившись ей, и едва не рухнув на колени, музыкант затараторил:

      – Прекрасная и милостивая Госпожа моя! Простите меня великодушно