Мир прекрасен. Ксения Дьяконова

Салага, сообщи Турину. Собрать всех на палубе и крепко держаться.

      Салага убежал передавать сообщение. Сина с беспокойством посмотрела на капитана.

      – Вон из каюты, крикни как будут готовы.

      Сина убежала. Капитан встала у стола, на всякий случай взяла в левую руку нож для бумаги. Секунды ожидания капали как кисель. На палубе раздавались команды Турина. Сейчас будет больно.

      Ждем.

      Ждем.

      Ждем…

      Ждем!

      “Отдать концы!”

      – Готовы! – голос Сины раздался прямо рядом с дверью.

      – Вперед! – Выкрикнула капитан и утянула корабль в пси-коридор.

      Пси-нити прошили ее дух как бабочку.

      “Я не могу, я не могу, я не могу”

      “Давай”

      “Хочу умереть, пусть все это прекратится, дай мне умереть!”

      “Еще”

      Тело капитана согнулось от боли. Из глаз лились слезы.

      “Пожалуйста, хватит!”

      “Давай”

      Каптан рванула брючину. Левой рукой она делала неглубокие надрезы на коже, чтобы заглушить боль духа болью тела.

      “Еще немного, еще немного, сейчас”

      Дух не кричал, дух бился в агонии.

      “Все будет хорошо. Все хорошо”

      Капитан распрямилась, кровь стекала по голени. Пошатываясь она вышла из каюты.

      – За работу, – тихо прошептала она.

      – За работу! – крикнул Сина.

      “Все, почти все”

      Матросы разбрелись по палубе, лениво приступая к обязанностям.

      “Сейчас”

      Пси-нити разлетелись от нее к матросам. Каждому по восемь. Салаге и Сине, как пси-магам, девять. Им же перейдут нити тех, кто выбыл из строя. Десять осталось у капитана.

      Но что такое десять после сотни?

      Если гнать на скорости сто километров в час по дороге, а затем сбросить резко до десяти, то кажется, будто ты стоишь на месте.

      Если поднять сто весовых камней, то десять станут невесомыми.

      Десять нитей ощущались, как легкая неприятность. Эрис ушла в каюту и перебинтовала ногу. Быстро, наспех.

      Команда ныла. Она была права насчет мужчин. Они не способны это вынести. Салага поднимал Турина. В этих условиях он значительно сильнее. Сина пинала двух других.

      – Работаем, корабельные крысы! – Крикнула Эрис.

      – Я не могу, прости, прости меня, дорогая. – один из матросов заливался слезами. Канат скользил в его ослабевших руках.

      – Тут нет твоей дорогой! Работу в руки, сосредоточились на деле. Никаких мыслей. Как только появляются мысли – драим палубу.

      – Нет, нет, я не хочу, папа… – другой матрос, кажется он хвалился своими подвигами. Или нет, они все хвалились, закрыл лицо руками и плакал как младенец. Эрис подлетела к нему и залепила звонкую оплеуху.

      – Соберись. Вот веревка, натяни парус.

      Сина дала оплеуху Турину. Якорь, который хотел быть коком, Левша и Борода встали сами. Турин допинал остальных.

      – Пси-туннель. – сказала капитан Турину. – Сина – отдыхать. Ночью твоя вахта. Остальным за работу.

      Капитан