Хайфский прохожий. Иосиф Малкин

секции забора мы выносили из ангара во двор, развешивали их на крюках и брызгали серебристой краской из краскопульта на каждую "заборину" и перекладину. Эта работа мне нравилась, серебряная струя орошала заборину за забориной и летела с ветром дальше, перекрашивая стену ангара и траву под ногами. Через две недели все триста метров были готовы, начальник нанял масаит – большой грузовик с краном, мы погрузили туда все секции и торжественно поехали следом за ним в Технион, устанавливать.

      Я был сильно измотан, как оказалось многодневная однообразная работа действует на меня сильнее чем должна бы, и видел окружающее как сквозь какой-то туман.

      Запомнились долгие переговоры с охраной на въезде и человек в пиджаке, обьясняющий, что забор нужно ставить не весь в одном месте, а в нескольких. Масаит разложил наши секции кучами там и сям и уехал, мы остались вдвоем посреди этих куч. Весь день мы сверлили дырки в бетонных дорожках, ставили над дырками секцию забора, до отказа, намертво прикручивали их специальными болтами "филипс", рядом ставили следующую секцию, потом еще и еще. Начался и закончился дождь, мы не разговаривая между собой сверлили, подтаскивали, сваривали секции между собой, закрашивали место сварки, и снова сверлили и подтаскивали.

      Ближе к ночи, еле волоча ноги, мы покидали кое-как инструменты в машину и поехали вниз с горы, и я до сих пор признателен начальнику, что в тот вечер он сделал крюк и подвез меня к дому. А ещё через пару дней я обратил внимание, что начальник пришёл на работу чернее тучи и разговаривает только матом.

      Была пятница, я ждал что скоро на столе в углу ангара появится бутылка водки, мы отмоем самодельным мылом грязь и копоть от сварки, и будем слушать "шансон", и я буду рассказывать про работу на московском телевидении, начальник недоверчиво хмыкать, и жизнь в целом станет вновь прекрасна.

      Вместо этого вдруг услышал – "в воскресенье поедем снимать забор". На мой вопросительный взгляд начальник ответил коротко – "шаблончики".

      Оказалось (не знаю о чем он думал в тот момент) что вместо утверждённых чертежом десяти сантиметров между заборинами, начальник сделал шаблончики на одиннадцать.

      И что сответственно мы нахреначили весь огромный забор с ошибкой, и что теперь придётся снова ехать туда с масаитом, все откручивать, везти всё назад в наш ангар, отрезать каждую заборину, сдвигать ее на сантиметр, снова приваривать, снова счищать "грады", снова красить, снова везти в "Технион" и снова устанавливать. И что на всё у нас есть неделя, и что это будет ооочень непростая неделя в нашей нелёгкой жизни.

      Отчего-то в этот момент я увидел перед глазами вьетнамскую реку Сайгон, которая утром течёт в одну сторону, а вечером – в другую, таская кучи мусора на своей поверхности то туда, то обратно.

      На мои недоуменные вопросы – "какая блин разница? это ж не наружний забор, это ж блин внутренняя ограда!" – начальник ответил как всегда коротко – "докопались".

      Следующая неделя стала действительно