Рисую словом. Коллектив авторов

не раз спасала в дороге —

      бросалась сама на амбразуры,

      Писали мы с ней много: и поэзию,

      и прозу в полётах,

      Заставив героев по бездне летать

      в огромных космолётах.

      Возложатся руки на буквы, как будто

      к святому припав роднику,

      Задумаюсь, заглядевшись

      в окне на отношение

      листьев к ветерку,

      Потому аккордом слова польются,

      как будто пером пишу,

      Так выполняет сюаньфэнтуй[2] мастер ушу.

* * *

      О, бедная моя маленькая муза,

      Как ты меня терпишь? Иногда корки арбуза

      Подбираем на рифмы, радуемся, что солидно,

      Немного дерзко, но вполне даже ликвидно.

      Ночью часто и внезапно лишаешь сна,

      В смартфоне фразам нет точного числа,

      Требуешь внимания срочно и внезапно,

      А в итоге, по факту, абсолютно абстрактно

      Выдаем законченный, конечно же, продукт,

      Ах, да, его, оказывается иногда даже ждут,

      Пишем стихи, прозу, добавляем драму,

      Некоторые просят написать эпиграмму.

      В общем, муза, ты меня терпи и прости,

      Просто оказалась я на твоем эпичном пути.

      Пойдём, заварим пуэр на вишнёвом соке,

      Чтоб потеряться в поэтическом потоке.

* * *

      Сентябрь упал на плечи рыжей лисицей,

      А где-то далёко за яркой зарницей

      Плавит закаты в синих морях-океанах

      И топит печаль в жемчужных фонтанах

      Прошлое лето. Хруст шаловливый

      Кубиков льда, брошенных в кофе. Фальшивый

      Билет на паром – по-гангстерски мило.

      Нас не пустили туда. И не очень любило

      Светлое озеро наши купания в нём.

      А потом, наконец, мы на сдачу вернём

      Тёплые дни, выхлопы дизеля в ночь,

      И никто не успеет, представьте, помочь

      Нам упасть в понедельник. Телеграмм

      Прочитать, вызывая чертей орфограмм.

      И надеть на себя сладких ночей ожерелье,

      Заварив весь июль, как приворотное зелье.

      Петербургские пышки

      С видом интеллигентной питерской дамы,

      Без истерик, скандалов и даже драмы,

      Я войду в пышечную в центре второй столицы,

      Туда заходят даже известные певицы.

      Возьму несколько пышек, чай из титана,

      Налью я его почти полстакана,

      Немного подвину стоящих людей,

      Займу местечко среди мокрых плащей.

      Теперь надо есть правильно сладкое,

      В Москве это знание утеряно хваткое.

      Они едят донатсы, пончики, это вредно,

      И для них не проходит бесследно.

      Беру пышку, надо отставить мизинец,

      Дальше, как протестующий якобинец,

      Дунуть немного, осыпать пудрой соседа,

      Это будет очередная победа,

      А то ему, может, обидно, тоскливо,

      Пусть человек глотнёт позитива.

      Откусить, потечёт масло, сладость в пудре

      Останется на языке, этого нет в камасутре,

      Запить чаем, обляпать футболку с мишкой,

      Некоторые

2

Сюаньфэнтуй – прыжок, удар вихря.