Завещание. Джоанна Маргарет

руководителя. Мы с ней только-только начали вместе работать.

      – Я до сих пор не могу поверить в случившееся…

      – Я тоже. Все не слава богу. – Мейрид втянула щеки и приоткрыла рот, становясь похожей на рыбу. – А ведь ты приехала издали, чтобы работать с ней, – добавила она. – Меня вот перевели к Уильяму Андерсону. А тебя?

      – К Эндикотту.

      – О. Сочувствую насчет кабинета.

      – А что с ним?

      – Роза. Ты знаешь Розу? Не волнуйся, ей сказали освободить стол к ноябрю.

      – К ноябрю? Когда она вообще возвращается? Я искала ее.

      – Она вернется со дня на день, – ответила Мейрид, переминаясь с ноги на ногу. – Было бы здорово, если бы она не уезжала так часто. Ее поездки влекут за собой еще большее загрязнение атмосферы.

      – Эй, новенькая! Мы собираемся в «Куэйк». Присоединяйся, – предложил Джефф, третьекурсник из Инвернесса, специализирующийся на франко-шотландских торговых отношениях. Он жестом указал на стоящего рядом здоровяка Берти, второкурсника. К нам подошла Катрина.

      – Мы должны позаботиться о нашей новой зверюшке.

      – Зверюшке? Сочту за комплимент, – улыбнулась я, и все рассмеялись.

      Катрина познакомила меня с Шоном из Северной Англии и Люком из Северной Ирландии.

      Мне понравилось, как он произносит свое имя: «Лю-ук».

      Уильям подошел, когда я надевала все еще мокрое пальто.

      – Ты с нами? – поинтересовался он.

      Я надеялась незаметно улизнуть, но неожиданно для себя ответила:

      – Конечно!

      Разбившись на небольшие группы, мы отправились в паб. Уильям присоединился к нам с Клэр Миллер, разговорчивой преподавательницей из Шотландии, и мы шли втроем, пока Клэр не пожелала нам хорошего вечера и не ушла домой.

      На самом деле заведение называлось не «Куэйк», а «Куэйч», и, уже оказавшись внутри, я узнала, что «куэйч» – это кружка для питья. В помещении царил удушливый запах сигаретного дыма и несвежего пива.

      Я заказала стакан воды.

      – Газированную, безо льда. Спасибо.

      – В этой стране, Изабель, вода предназначена для чая или купания, – повернулся ко мне Уильям.

      – Хорошо, тогда мне порцию виски, – сдалась я. – Чистого виски.

      – Какого именно?

      Я посмотрела на выстроенные в ряд бутылки и прочитала первую этикетку, которую смогла разобрать.

      – «Боумор», – сказала я, уверенная, что произнесла название правильно.

      – Односолодовое? А ты знаешь толк в виски, – отозвался Уильям.

      Я усмехнулась.

      – Две порции пятнадцатилетнего «Боумора». За мой счет, пожалуйста, – заказал Уильям, и бармен поставил перед нами два массивных стакана, в которые щедро плеснул виски.

      – «Боумор», – задумчиво протянул Уильям. – Гармоничный вкус с идеально сбалансированными дымом и торфом. Он с Айлей, родины восьми винокурен, самого нетронутого из островов. Закрой глаза, прежде чем сделать глоток. Поверь мне.

      Это казалось глупым,