Улитка. Николай Максимов

принялась считать шаги, подстраиваясь под него. Один, два, три… В сущности, чем еще было заняться? Не думать же. Думать – плохо. Надо просто тащить свой домик. Хотя, пока – не свой. Маму в домике до домика… двадцать три, двадцать четыре…

      Переливы рингтона раздались на сто пятьдесят шестом шагу.

      – О, это отец, поставьте-ка меня.

      Регос начал останавливаться, радуясь выпавшей передышке, но Мана настойчиво потянула вперед.

      – Почти пришли, мам, донесем и наберешь ему.

      Сердце забилось о ребра с удвоенной силой. Он уже доехал до дома? Что там, интересно? Взломанная дверь и кровь на полу. Или полиция с санитарами? Или и то, и другое… Господи, только бы у него не случился инфаркт от такого. Что можно подумать? Сейчас все придется объяснять… Как же не хочется, может, как-то пронесет? Вдруг они там прибрались, после того, как увезли Тангу?

      Но она понимала – вот один из санитаров наступил в не заинтересовавшую его лужу, вот следы потянулись по коридору, к лифту…

      Мана устало привалилась к фургону и закрыла лицо руками. Дыхание обжигало ладони.

      Она даже старалась дышать потише, ловя каждое слово маминого телефонного разговора.

      – А меня тут носят по улице… Чего – как? Волоком, чертова железяка не работает вообще. Да, и дружбан ее. Только вышел?

      – Мы куда сейчас поедем? – другим тоном, в другую сторону.

      – В мастерскую ко мне, больше я нигде не смогу помочь, – интересно, если ты не видишь говорящего, то начинаешь различать что-то… Большее? Не просто виноватые, торопливые слова. За ними – невиданная для Регоса агрессия, спрятанная так глубоко, что никто бы и не заметил.

      – В мастерскую? Ну, оно понятно все – самое ж известное место в Москве! Вопросов нет, конечно… А адрес у мастерской есть?

      – На Лесной, это в Перловке, – да, точно, вот опять, немного, совсем чуть металла. Слабый отдаленный призвук.

      «Блин, как прикольно,» – от облегчения, что отец еще не дома, в Мане проснулся интерес к чему-то еще. – «Надо будет почаще слушать с закрытыми глазами.»

      – Вот, да, в Перловку езжай. Ну, что – домой? Езжай и домой, конечно, я ж без тебя лучше разберусь, на кой ты мне нужен? Мне тут все починят первый класс, буду, как новенькая… Ага, с Перловской выйдешь, звони.

      Мана протяжно выдохнула. Не скоро кто-то увидит дорожку кровавых следов от их входной двери. Как хорошо! Блин, как же все страшно и нелепо… Мысли свернулись в кольцо, догоняя одна другую, хватая за хвост, пытаясь поглотить свою противоположность.

      Задняя дверь фургона хлопнула о борт, и Мана от неожиданности открыла глаза, убирая руки.

      Кастрат с любопытством рассматривал изображение на мониторе микроскопа. Что же ты теперь такое? И не одно. Вот – вирус, явно поменялся, да. Надо отсеять и посмотреть. А что вот это? Он потыкал мышью для увеличения изображения. Чего-чего, а оборудование у них в клинике было самое современное… Кастрат подумывал иногда – как это работает? Без видимой охраны (Дворецкий явно не в счет), с дорогостоящим оборудованием и множеством