Сны о свободе. Никита Панин

все королевства, графства, вольные города… и мое герцогство, последнее суверенное государство Востока, не могло ничего противопоставить его мощи.

      Андромеда непроизвольно сжала в ладони подвеску на колье. Серебряный наутилус. Мать подарила его на прощание, чтобы Андромеда никогда не забывала о родном доме. Поднявшись на борт корабля Мэруина, будущая княгиня испытала порыв выбросить амулет в море… Но сохранила его. Потому что, кроме этого колье и воспоминаний, у нее больше ничего не оставалось.

      – Князь Мэруин любит вас, моя госпожа, – осмелился возразить граф.

      – Он любит только себя, – отрезала Андромеда. – Он поставил на колени многие народы и не может простить себе, что не способен завоевать покорность всего одной-единственной женщины.

      – Ох, он мог бы, – тяжело вздохнул граф. – Если бы он по-настоящему взялся за вас, то вы бы сдались. Князь Мэруин умеет ломать гордость, убивать рассудок… Но он оставил вам волю выбора как раз потому, что вы ему по-настоящему дороги.

      – Это не добавляет ему чести…

      – Вы единственная слабость Мэруина. От того, что вы от него отворачиваетесь, страдает народ. Князь вымещает злобу на подданных. Народ считает, что у Мэруина нет сердца. Но мы-то с вами знаем, моя госпожа, что сердце у нашего властелина есть. И ключ к нему – вы.

      – Что вы хотите сказать, граф? – насторожилась Андромеда.

      В парке почти стемнело, и из его глубины послышалось стрекотание сверчков. Обычно в это время княгиня Андромеда уже возвращалась во дворец. Она уже начала настороженно оглядываться: не хватились ли ее.

      – Если бы вы ответили взаимностью князю, то смогли бы помочь стране. Сейчас тысячи судеб зависят лишь от ваших… капризов. Простите мою дерзость, Ваше Величество.

      – Вы не понимаете! – повысила голос Андромеда. – Князь Мэруин не вызывает у вас такого же отвращения, как у меня!

      Княгиня брезгливо скривила лицо, когда представила перед глазами образ супруга.

      – Семь лет назад он заявился в мой родной дом и потребовал выдать меня ему как… как какую-то вещь! Как бездушный товар, как рабыню из вольных городов! А тех, кто отважился вступиться за меня, он просто убил. Он даже не удостоил их чести быть казненными через отсечение головы: он просто повесил моих дорогих подруг и жениха, как каких-то воришек! И вы хотите, чтобы по отношению к этому чудовищу я проявила покорность?

      – Прошу, задумайтесь о подданных! – снова осмелился возразить граф.

      – Это не мои подданные! – оскорбленно воскликнула княгиня. – Моих подданных украли у меня семь лет назад! Я распрощалась с ними так же, как распрощалась с семьей, дорогим сердцу герцогством и свободой. Поймите меня, добрый друг, я чужая в этом крае, я лишь трофей из далекой страны!

      Андромеда и граф увлеклись беседой и не заметили, как совершили круг и вернулись к фонтану. Фонтан представлял собой мраморную горку, сложенную из затейливых морских раковин. Вода с мирным журчанием стекала по ним, орошая мраморные жемчужины, и в тусклом солнечном свете переливалась