Последние часы. Книга III. Терновая цепь. Кассандра Клэр

времена, когда Корделия сильнее всего на свете желала услышать эти слова. И вот он произнес их, но она почему-то не верила в его любовь. Девушка не знала, что двигало им – возможно, сострадание к ней, а может, даже сожаления о той жизни, которую они вели вдвоем на Керзон-стрит. Он же сказал, что был счастлив тогда. А насчет Грейс… она никогда не думала, что Грейс делает его счастливым; Джеймс был несчастен, он тосковал и страдал по ней, но, видимо, эти страдания были для него прекраснее мирной семейной жизни. Кроме того, Корделия считала, что о чувствах человека следует судить по поступкам; она допускала, что нравилась Джеймсу, что он желал ее как женщину, но если бы он ее любил…

      В тот вечер он велел бы Грейс уходить из его дома.

      Завязав шнурки на ботинках, она вышла в гостиную, но комната была пуста. Дверь в комнату Мэтью была закрыта, Джеймс тоже куда-то исчез.

      Зеленая бутылка с абсентом по-прежнему стояла на столе. Корделия вспомнила Мэтью – как он целовал ее, как он побелел, спрашивая, не заходил ли Джеймс в его комнату.

      С тяжелым, неприятным чувством она вышла в коридор, сверкавший позолотой и оформленный в голубых тонах. Она заметила портье, выходившего из соседнего номера.

      – Monsieur! – окликнула она слугу и поспешила к нему. Она решила по крайней мере съесть хоть что-нибудь перед дорогой. – Я хотела бы узнать насчет завтрака…

      – Ah, madame, – воскликнул портье. – Не беспокойтесь об этом. Ваш спутник уже заказал завтрак, его скоро принесут.

      Корделия не знала, кого из «спутников» имел в виду портье, Джеймса или Мэтью. Она не знала, хочется ли ей завтракать с тем или с другим, и уж, разумеется, ей совершенно не хотелось завтракать в компании обоих, но она не собиралась объяснять это портье. Это было бы уже слишком. Она поблагодарила слугу и собралась уходить, но вдруг в голову ей пришла некая мысль.

      – Могу я задать вам еще один вопрос? – обратилась она к портье. – Вы приносили бутылку абсента в наш номер вчера вечером?

      – Non, madame. – Он в недоумении покачал головой. – Я принес бутылку вчера утром. В шесть утра.

      Теперь настала очередь Корделии удивляться.

      – Но зачем?

      Портье окончательно растерялся.

      – Я приношу бутылку каждое утро, как солнце взойдет. По просьбе месье Фэйрчайлда. Бренди или абсент. – Он пожал плечами. – Когда он останавливался здесь в прошлый раз, он просил приносить спиртное по вечерам. На этот раз – рано утром. Мне все равно, сказал я, в шесть так в шесть. Каждое утро.

      – Благодарю вас, – пробормотала Корделия и, путаясь в юбках, побрела в номер. Ничего не понимающий портье смотрел ей вслед.

      Закрыв дверь номера изнутри, она привалилась спиной к стене и закрыла глаза. Мэтью солгал ей. Он поклялся не пить спиртное и не пил – при ней. Но портье приносил ему новую бутылку крепкого алкоголя каждое утро. Значит, за те короткие промежутки времени, пока они находились в соседних комнатах, утром, днем, вечером, он успевал опустошить целую бутылку? Наверняка так оно и было.

      Очередная ложь… это было уже слишком;