Безмолвное падение. Анастасия Бондаренко

в глаза не поглядел.

      Мир тайных грез и тайных бед

      Не озаботил никого.

      Промчалось восемнадцать лет

      Со дня рожденья моего.

      Случалось: забывая спесь,

      Душа молила об одном —

      Чтоб душу любящую здесь,

      Здесь, на земле, найти свой дом.

      То было время страстных снов,

      Но чувство не вошло в зенит.

      И после долгих вечеров

      Огонь зари почти забыт.

      Иссяк фантазий дивный пыл,

      Надежда обратилась в прах,

      И дальше опыт мне открыл,

      Что правды нет в людских сердцах.

      О жизнь – как страшно было в ней

      Зреть лицемерье, фальшь, разврат:

      Бежать в себя и – что страшней —

      В себе найти весь этот ад.

      – Прекрасно, просто прекрасно. Только вот это не Блейк, – мужчина скрестил руки на груди и прислонился к высокому столу.

      Я покачала головой и спокойно улыбнулась. Не Блейк.

      – Эмили Бронте. Вы обсуждаете английский романтизм и на доске нет ни одного женского имени. Я решила это исправить.

      – Исправить мою рабочую программу? – преподаватель вздёрнул бровь. Он смотрел на меня холодно и строго, ещё строже и холоднее, чем вчера. Его взгляд был отталкивающе резким, я могла разглядеть в его глазах медленно нарастающее недовольство.

      – А чтение стихов при опоздании являются её частью?

      – Да, и это ждёт каждого, кто решит опоздать на мои пары. Что касается вас, мисс…

      – Вивиан Льюис.

      – Мисс Льюис… Репрезентация – это похвально.

      – Это не репрезентация. Это одно из самых громких литературных имён 19 века.

      – Громких… Какой был псевдоним… Элис Белл? Мне кажется, о таком слышали только мы с вами. И вы думаете, она должна стоять в одном ряду с Байроном и Шелли?

      – Так думают все, кроме вас, очевидно, – я завела руки за спину и сжала их в кулаки, к ладоням под давлением ногтей прилила кровь. Ощущение возможной потери самообладания непрерывно нарастало, я почувствовала, как порозовели щёки.

      – Давайте обсудим феминистскую литературу в другой раз.

      – Это готический роман, а феминистскую литературу породила её сестра Шарлотта.

      Мужчина долго посмотрел мне в глаза и закусил губу. Я почувствовала его напряжение – бегающий взгляд явно свидетельствовал о том, что контроль над ситуацией он отпустил.

      – «Джейн Эйр», конечно. Присаживайтесь, мисс Льюис.

      Я закусила губу и не раздумывая заняла место на первом ряду. Он продолжил лекцию. Явно сбитый с толку, он то и дело посматривал на меня. В его светлых глазах под нахмуренными бровями читался опасливый интерес. Я не смущаясь ловила каждый его взгляд, увлеченно слушала и что-то помечала в тетради, так как рассказ его был вполне познавательным.

      После звонка в конце пары я с трудом собрала свои вещи и поднялась из-за трибуны. Я чувствовала на себе взгляд Филлипса