Безмолвное падение. Анастасия Бондаренко

устрой мне встречу в следующий раз, – Луиза восторженно побарабанила ладонями по столику.

      – Твой отец будет не против целого отдела будущих поклонников? – я усмехнулась и тут же убрала усмешку с лица, поймав на себе озадаченный взгляд Луизы. Что-то, что я не знаю? Не помню из вчерашнего вечера?

      – Ему, кхм… без разницы.

      – Я что-то…

      – Мой отец археолог. На раскопках в Южной Африке нашёл себе другую семью и решил там остаться. Мне было пять.

      – Извини, – я подняла стыдливый взгляд на девушку и покачала головой.

      – Да ладно, – Луиза беспечно отмахнулась, хотя я всё же уловила её помрачневший взгляд. – Я бы всем говорила, что он умер, но бабуля сказала, что за такое можно попасть в ад, поэтому я с нетерпением жду, пока он сдох… Ой, Вивиан, я что-то совсем не слежу за языком.

      Я сжала губы и сквозь огромное усилие покачала головой. Внутри боролись два чувства. Первое – необъятная боль. Второе – облегчение.

      – Всё в порядке. Меня весь год оберегали от… подобного, а сейчас… всё как будто снова нормально, – я не соврала. Это правда ощущалось так.

      – Нет, мне совсем не стоило трепаться. Знаешь что? Приходи к нам завтра на ужин, да. Моя мама хочет с тобой познакомиться.

      – Что ты ей про меня говорила?

      – Совсем ничего плохого. Она у меня жуткая болтушка, расскажет тебе обо мне всё. Что ты думаешь?

      – Ладно.

      – Супер, – Луиза по-детски потерла ладони и широко улыбнулась. От смятения не осталось и следа.

      Мы закончили трапезу и пешком направились к университету. Территория кампуса поражала обилием людей. Для утра субботы, когда по расписанию основных занятий быть не должно, людей было так же много, как и в первый учебный день. Всё в точности как тогда, только без отчаянного возгласа и газет с портретом очередной жертвы на первой полосе. Все радостно галдели и смеялись, на лицах читалась искренняя беззаботность. Будто все уже от этого оправились. Будто этого совсем не было. Я не могла отделаться от стойкого тревожного ощущения. Расслабленность студентов, в чьём университете произошло уже два убийства, меня поражала. Очередной удар.

      Первый настиг меня, когда я была в самой гуще событий. Окна участка, всегда плотно закрытые в целях безопасности, были полностью распахнуты. Из коридора раздавался шум единственного на этаже кондиционера, по кабинету разносился лишь стук моих пальцев о клавиатуру старого казенного компьютера. Рик нервно перелистывал страницы отчетов, пресекая все мои попытки заглянуть за его плечо. Он бы с радостью дал посмотреть – несмотря на гриф секретности, документ был старый, и вряд ли бы про него кто-то вспомнил. Однако, ему явно нравилось поддразнивать меня и игриво отмахиваться толстенной папкой, хоть как-то разбавляя гнетущую, вязкую атмосферу этого дня. Рация молчала, мы оба уже забыли про её существование, как вдруг, пробираясь через электрический хрип, комнату разрезал негромкий возглас.

      – Оксфорд Роуд, девушка лет двадцати, насильственная смерть.

      Пальцы, пару секунд назад