Альтарика. Спящее сердце. И. Барс

просила напомнить то, что мы уже прошли.

      Мое сердце Воли билось беспокойно. И я не знал, от близости Лили ли это происходит или от моего волнения за нее. Уже в полдень что-то начало незримо меняться. Мне стало сложно концентрироваться на вопросах Лили. Мой взор больше следил за движением ее губ, красивой грудью, наполняющейся воздухом, взмахами тонких кистей и пальцами, заправляющими огненные пряди за белое ушко. Я хотел помочь Лили, правда. Однако сердце Воли будто издевалось надо мной. Оно колотилось так сильно, что, казалось, его слышно на всю округу. Вибрация от мощных ударов шла по всему животу, и это сводило на нет мои попытки расслабить свой член.

      Но, кажется, не только мне приходилось несладко. Состояние Лили тоже менялось. Всё началось с того, что она вдруг не повторила за мной слово, которое сама спросила. Ее взгляд задумчиво ползал по моему торсу, рукам и ногам. Тогда ей быстро удалось собраться. Однако после этого Лили всё чаще отвлекалась. Ее белая кожа на лице вдруг становилась приятного розоватого цвета, зеленые глаза странно блестели, и она время от времени к чему-то прислушивалась, прижимая ладонь то к груди, то к низу живота, после чего непонимающе хмурилась.

      В чем причина, я понял чуть позже. Мои ноздри вдруг уловили самый завораживающий аромат, на который всё тело отреагировало молниеносно. В этот же момент Лили сильно стиснула свои бедра, заерзав на камне. Мне пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы не сорваться со своего, не задрать нижний край ее нелепой одежды и не раздвинуть гладкие ножки в поиске его источника. Наши женщины абсолютно спокойно относятся к нашим языкам. Но не Лили. Она другая. Я знал, что трепетная имилта испугается, если мой рот начнет ласкать ее влагалище. Член уже стал каменным и болезненно пульсировал, когда я думал о вкусе Лили и о том, что и там она может отличаться от привычных женщин.

      Эти мысли настолько захватили всё мое воображение, что не представляю, что бы было, если бы имилта вдруг резко не подскочила и не указала в сторону сваленных в кучу синешкурых страйсов, убитых в ночи.

      – Чтоэто? – спросила Лили, судорожно стягивая вниз край своей одежды.

      – Страйсы, – севшим голосом ответил я, с трудом оторвав взгляд от полной груди и удивительно изогнутых боков моей имилты. – Они для Лили.

      На розовом лице возникло искреннее удивление.

      – Мне? – переспросила она на аш-даре.

      – Да.

      Словно ей не стоялось на месте, Лили бросилась бегом к тушам.

      – Чтоэто? – дернула она верхнего страйса за шерсть.

      – Мех.

      – Мех, – протянул тихий голосок.

      Лили с восторгом погрузила в густые синие волоски пальцы.

      – Ах… – воодушевленно выдохнула она, повернув на меня голову. – Лили дать?

      – Тебе нужен мех? – уточнил я.

      – Нужен? – повторила имилта, так как это слово мы еще не «трогали», а затем, постучав по боку страйса, обхватила себя за плечи. – Лили мех?

      Чтобы удостовериться, я сел рядом на корточки и, изобразив, будто отрываю шкуру, поднимаю в воздух и накидываю на хрупкие плечи,