Предсвадебные хлопоты. Яблоко раздора. Виктория Вадимовна Горнина

пауков, летучих мышей и крыс. Молодой человек безжалостно сорвал засохшие охапки трав, что свисали с веревок вдоль стен, смастерил себе веник, смел вековую пыль и паутину, вынес помои за порог и теперь разглядывал в полутьме – не пропустил ли он чего-нибудь еще.

      – Как можно жить в таких условиях? – пожимал плечами Пелей. В пещере было лишь стойло для хозяина – вполне впрочем приличное, да подстилка из сена – на такой же подстилке размещался гость – ни стола тебе, ни стульев, а уж тем более кровати – впрочем, что ждать от кентавра?

      – Водичкой бы прибить не мешало – промолвил Пелей, наблюдая, как кружится и оседает в воздухе пещеры поднятая им пыль. Он уже взялся было за кувшин – единственный целый сосуд, что нашелся рядом с ворохом сена – благо до ручья недалеко, как на лужайке возле пещеры раздались голоса – через минуту два десятка кентавров уже тяжело топтались около входа, в нетерпении били копытами, тяжело дышали и ругались последними словами, досадуя, что их, таких свободных и диких, пошло используют, как самый обычный грузовой транспорт.

      – Запряг нас, как последних ослов – возмущались кентавры.

      – Что мы, тяжеловозы, что ли?

      – Для кого стараешься, Хирон? Эти боги, они ж нас за скотину держат…

      – Будет вам, хорошее дело делаем – нам это зачтется – миролюбиво ответил царь кентавров и повысил голос – Становись в шеренгу.

      Пелею из своего укрытия забавно было наблюдать, как эти неотесанные полулюди, полукони, привыкшие к полной свободе, пытались изобразить некое подобие стройного ряда – тычки и лягания едва не закончились потасовкой – Хирон, опасаясь за груз, что лежал на спинах подчиненных, скомандовал –

      – Довольно. Стойте, где стоите. А то перебьете все.

      Кентавры перестали толкаться и выжидательно уставились на Хирона.

      – Вот разбойничьи рожи – усмехнулся Пелей.

      В самом деле, лица кентавров густо покрывала растительность – косматые бороды развивались нечесаными клоками, буйные шевелюры всевозможных мастей едва ли можно было назвать прическами; практически у всех широкие брови сходились на переносице, угрюмо нависая над глазами – добавьте к этому мощный обнаженный мужской торс плавно переходящий в лошадиную спину, сильные мускулистые руки и две пары лошадиных же ног – это сейчас, из безопасного места ухмыляется Пелей. Совсем не до смеха было ему месяц назад, когда, проснувшись, он обнаружил себя в окружении этих тварей. Это сейчас они молчат, ожидая дальнейших указаний Хирона, и стоят более-менее спокойно, а тогда Пелей вполне справедливо считал, что если его не разорвут, то наверняка затопчут – так напористы, порывисты и резки их движения. Действительно, если ничто не сдерживает кентавра (а его, как правило, ничего не сдерживает), то он не соблюдает условностей – зачесалось пузо – он блаженно чешет пузо, зачесалось еще где-нибудь – наплевать кентавру на присутствующих здесь дам – зачесалось же. Нужно оглушительно