Ищу мужа. Бывшим и боссам не беспокоить!. Мари Александер

я уже направлялась в IT-отдел, как это случилось!

      Мы с Волковым стояли в холле, недалеко от поста охраны, и я не поняла, чего это вдруг один из охранников начал мне маяковать, показывая на центральный вход. Да я не поверила своим глазам, когда увидела Третьякова, входящего в стеклянные двери издательства.

      Он тут? Второй день подряд!

      – Вот черт, а его какого лешего принесло сюда? Вчера же уже был. И почему гендирам дома-то не сидится? Вы не знаете?

      Быстро сориентировавшись, я поменялась местами с Волковым. По моим расчетам, Третьяков должен был пройти мимо. Но нет же, не прошел, даже больше – он узнал меня. Я стола спиной к нему, но позвоночником почувствовала его взгляд и услышала:

      – Второва, а вы почему не на рабочем месте?

      Как он узнал меня?

      Вчера не узнал, а сегодня?!

      Ни охранники, ни коллеги, даже Игнатьевна меня не сразу узнала, а этот со спины!

      Гад!

      Что ж, тебе нужен ответ, почему я не на работе? Смотри!

      Все-таки Василисин Волков – мировой мужик, а главное, догадливый, так подыграл мне! Вот если Барская не одумается, я, возможно, пересмотрю кандидатуру на вакантное место Мужа№2. Нечего такими мужиками раздариваться! Пусть только объявится, я ей вправлю мозги.

      Что-то подсказывало мне, что Василиса еще вернется, хотя я и передала ее личные вещи Сергею Волкову.

      Поцеловав его на прощание, я проследовала неспешной походкой к посту охраны. Прелесть каблуков и узкой юбки-карандаш в том, что походка меняется, и в моем случае, она стала более плавной и да, сексуальной.

      Да, Третьяков узнал меня, но это не уменьшило степень его удивления, и…

      Я не совсем поняла, что означало выражение его лица, когда он рассматривал меня, идущую к нему. Ну, точнее, я шла в сторону поста охраны, но так как гендир стоял и ждал меня, то шла я к нему.

      – Доброе утро, Геннадий Дмитриевич, – улыбнулась и поправила шелковую удавку на своей шее.

      Вот тут-то я первый раз и увидела его реакцию на, казалось бы, простую шелковую ленту. Это было что-то, чему я не смогла дать название и оценку, его глаза, они…

      Прогоняя мимолетное наваждение, я отвела взгляд. Кровь в венах побежала быстрее, я чувствовала, как участился пульс, было ощущение, как будто я перешла какую-то черту и могу…

      Что могу? Не знаю, не успела понять! Сама испугалась или мне лишь почудилось?

      И, возможно, если бы Третьяков в этот момент что-то сказал, я бы поняла, что такое важное сейчас случилось, что ускользало от меня, чего я испугалась. Но переведя взгляд с меня на удаляющегося Волкова, Третьяков передумал говорить.

      Он молчал, его взгляд снова стал, как вчера, безразлично-холодным.

      Да, вчера сначала он меня не узнал, потом узнал и догнал на парковке, потом зачем-то пришел ко мне домой.

      Очень хотелось задать ему вопрос, какого ляда он решил, что имеет право вот так приходить ко мне.

      Но, памятуя, что он начальник, владелец издательства, а я лишь работник, решила не нарываться. Лучше сделать вид, что