Мой парень – французский шпион. Вера Арнгольд

красивая (нарядилась, как же, даже надела на себя «жемчуга», которые так любит Эжен). Сижу, перебираю белые блестящие бусинки, не знаю, что ответить. Наверное, это все ужасно. И одновременно страшно захватывающе! Просто детектив.

      Уж не врет ли он? Все такое нереальное. Франция, известный журналист, Шарль де Голль, сенаторы с чемоданами, кровожадные пираты. Рехнуться просто. Вот и я бусы нечаянно порвала от волнения, бусины запрыгали по полу, Эжен на той стороне экрана ахнул, протянул руку, будто хотел остановить белый, блестящий, быстрый поток.

      Я гляжу в доброе лицо моего француза и представляю, как навзрыд плачет брат. Младший брат. Потому что для него старший – настоящий кумир, красавец, умница, бонвиван. Эжен таскал за братом печатную машинку, потом компьютер. Он представить себе не мог, чтобы однажды он не смог принести Маркусу кофе в чашке утром, когда тот дописывал ночью репортаж из очередной сумасшедшей поездки.

      Эжен таскался за любимым братом по всему миру. Смотрел ему в рот, запоминал острые словечки и выражения, он лежал рядом с братом на палубе яхты и смотрел в черное небо с экваториальными созвездиями. Маркус курил, и Эжен тоже, хотя кашлял, и мать за то, что он подражал брату, презирала, а однажды даже стукнула по губам, когда заметила, что Эжен курил за углом дома. Они мечтали вместе, они много разговаривали. Именно у брата Эжен научился излагать свои мысли кратко и красиво. Не поехал он с братом только в Зимбабве. Вот туда Маркус его не взял. Категорически. И теперь Эжен понимает, почему…

      Я разглядываю фото, где Эжен сидит со своим средним братом, Антуаном, в ресторане. Эжен счастлив. Не так-то часто можно встретиться с родным братом, который живет не с тобой вместе, а Антуан на всех фото выходит с брезгливым выражением на лице. Будто ему в рот положили лимон. Но Эжен опять счастлив потому, что у него сохранился хотя бы Антуан. Ему так важно, чтобы кто-то был главнее его. Хотя бы на чуть-чуть. Кому можно было бы подражать.

      – Пришли мне свое фото.

      Так начинается утро следующего дня.

      – Зачем? – кокетничаю я и тяну время.

      – Мне хочется увидеть тебя. Как ты просыпаешься, что происходит вокруг…

      А вот этого не надо. Как я просыпаюсь? Да обыкновенно. Лягаю кота. Кот тянет одеяло, цепляясь за него когтями. Я злюсь и тяну одеяло на себя. Хмуро оглядываю окрестности. (Потому что встаю всегда не тогда, когда хочется, а тогда, когда надо. И это «надо» почти все время!) Зеваю во весь рот. Лохматая, иногда со слегка помятой физиономией, на которой отпечаталась складочка от подушки. И чтобы вот это показать? Показать во Францию, страну лаванды и красного вина, страну французских духов и красивых мужчин?

      – Нет, – я непреклонна.

      – Почему нет? – он растерян. Он не знает всего. И ему кажется, что я рассердилась. Он сразу начинает комплексовать, искать причину в себе.

      – Я все утро думаю только о тебе. Ты такая красивая, нежная. Что случилось?

      Говори, говори!

      Я закрываю глаза и натягиваю